Экономист Кричевский на РСН: Повышать налоги в кризис необходимо
- Налогообложение в Казахстане
- Налогообложение в мире
- О налоговых программах
- СМИ о нас
- Статьи гос. органов
- 23.02.2016
- |
- 0
- |
- 1313
- |
Он рассказал, что к середине 50-х годов, когда Америке потребовалось покрывать расходы на ведение холодной войны, верхняя планка подоходного налога доходила до 91%. Н. КРИЧЕВСКИЙ: В эфире «Воскресная школа экономики», в студии Никита Кричевский. Приветствую вас! Предлагаю следующий алгоритм наших обсуждений: сначала мы отталкиваемся от новостной ленты, затем следует мой краткий комментарий, возможно ваши звонки, а потом вас будет ждать сюрприз.А сюрприз — это необычный поворот в нашей дискуссии, о котором вы и не подозреваете. Тем ценнее будет внимание, которое вы будете уделять нашей программе на протяжении предстоящих двух часов.Предлагаю начать с одной из самых свежих новостей о том, что Минтруд решил выйти с предложением о повышении ставки страховых социальных взносов, ставки, которая начинает работать после достижения дохода нарастающим итогом определённой величины.
Для того, чтобы мы с вами понимали, о чём речь, объясню вкратце. В настоящее время страховые пенсионные взносы взимаются в размере 22%, это стандартная ставка суммы до 796 тысяч рублей нарастающим итогом.
796 тысяч рублей в год — это примерно 66 тысяч рублей в месяц, это средняя зарплата по Москве, хотя мы понимаем, что средняя зарплата — это средняя температура по больнице. У кого-то 40, у кого-то 35, в среднем — 37,5. Но давайте отталкиваться от статистики. Статистика сегодня говорит о том, что 66 с «хвостиком» — такова средняя зарплата по Москве. Так вот, 796 тысяч нарастающим итогом с начала года ставка 22%.
Это те процентные пункты, которые поступают с наших доходов в Пенсионный фонд России. При этом давайте сразу расставим все точки над i. Взносы принципиально отличаются от налогов тем, что налоги — это общий котёл, из которого неизвестно куда они будут расходоваться — может быть, на дороги, может быть, на чиновничьи забаву.
А вот взносы — это те деньги, которые отмечаются на наших индивидуальных лицевых счетах и которые впоследствии будут учитываться при начислении нам нашей страховой пенсии. Так вот, 796 тысяч нарастающим итогом свыше этой суммы не 22 процентных пункта из 30, а 10. Соответственно, Минтруда выходит с предложением о том, чтобы поэтапно в течение нескольких лет эту предельную величину, которую за нас платят с суммы, превышающей 796 тысяч рублей в год, довести до 20–22%.
Это предложение было представлено на совещании у господина Медведева в четверг. Цель была совершенно бюрократической — проблема с индексацией пенсий. Проблема заключается в том, что, как вы знаете, пенсии проиндексировали на 4%, хотя по закону правительство должно было проиндексировать на 12,9%, то есть не ниже прошлогодней инфляции.
Но проиндексировали на 4%, спасибо, ребята, не до жиру, мы вам очень благодарны. В последующие годы предполагается, что эта проблема будет ещё более острой, поэтому Минтруда и выходит с предложением увеличить отчисления с больших зарплат. Отчисления за дорогих работников. При этом Минтруда настаивает, что в последующие годы придётся индексировать пенсии ещё меньше, чем в этом году. Если в 2012 году пенсия превышала прожиточный минимум на 89%, то в 2016 году после 4% индексации она превысит прожиточный минимум всего на 49%.
Мне хотелось бы, чтобы вы высказали своё мнение по поводу того, что большие заработки предлагается облагать более высоким налогом.
Предложения Минтруда не ограничились ростом тарифов, о которых я только что говорил. Минтруда также предлагал приостановить выплаты пенсий работающим пенсионерам, чей совокупный доход превышал 1 млн рублей. Но об этом мы знаем. Пока решение по этому поводу не принято, но Минтруда настаивает. И наконец отменить льготный досрочный выход на пенсию. Сегодня это право есть у педагогических, медицинских, творческих работников, которые, видимо, современной российской экономике не очень-то и нужны.
Примем звонок. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Екатерина, Москва. Я с Вами согласна в том, что есть такие большие зарплаты, на которые должен быть увеличен налог. Потому что на сегодняшний день люди, которые получают пенсии, еле-еле сводят концы с концами. Я считаю, что это будет правильно.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо. Добрый день!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вы взяли цифру — 60 тысяч рублей. Где по Москве такая зарплата? Я работаю в госбюджете за 28 тысяч в месяц.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я взял цифру не из головы и не с забора, а из данных Мосгорстата.
СЛУШАТЕЛЬ: Просто я постоянно связываюсь с Дальним Востоком, там зарплаты копеечные, ниже прожиточного уровня.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не уходите в детали, я Вам ответил на вопрос.
Давайте не будем обсуждать среднюю температуру по больнице. Всё очень просто: измеряя среднюю температуру, даём среднюю таблетку. Но мы говорим не об этом, а о том, что большие зарплаты предлагают облагать повышенными страховыми взносами. А о том, правильная или неправильная цифра у Мосгорстата, можно спорить, дискутировать, но это не по теме. Можно говорить о том, что 28 тысяч в бюджетной сфере и 1 млн 128 тысяч — ежемесячная зарплата у какого-нибудь высокопоставленного менеджера. Вот и получается, что в среднем всё очень даже неплохо. Это мы знаем.
Но одновременно мы знаем о том, что существует верхний порог, который для Москвы является плюс-минус средним, а для регионов, конечно же, высоким, если не сказать, что заоблачным. Примем звонок. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, работающим пенсионерам в возрасте под 80 лет, но занимающим высокие должности, тоже будут увеличивать отчисления на пенсию?
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Пенсионеры друг от друга ничем не отличаются, если смотреть из здания на Краснопресненской набережной, то есть из здания правительства России. И вне зависимости от того, 70, 60 или 80 лет пенсионеру, если будет принято решение о том, чтобы ему пенсию платить не нужно в то время, как он работает, значит он точно так же не будет её получать.
Давайте двинемся дальше. У нас в целом единодушие, я его поддерживаю. Я точно так же считаю, что есть смысл не то, чтобы по частям отрезать хвост собаке, а отрубить его сразу и сразу убрать этот 10% порог, сопоставить его с общим порогом в 20–22%.
Министерство экономического развития не поддерживает предложение Минтруда повысить страховые взносы с высоких зарплат. Об этом сообщил заместитель главы Минэкономразвития Олег Фомичёв. «Мы против», — сказал он. Он сказал, что это увеличит дополнительную нагрузку на работодателя.
Там идёт разговор об 1%, если брать ежемесячный доход со 100 тысяч рублей, поэтому они против. И вот это очень серьёзный вопрос, на который есть смысл обратить особое внимание, я считаю.
Давайте обратимся к биографии господина Фомичёва. Он родился 7 февраля 1977 года в городе Копейск Челябинской области. Недавно ему исполнилось 39, с чем мы его и поздравляем. Окончил в 1998 году Нижегородский государственный технический университет, а в 2000 году - «Высшую школу экономики». Более того, чуть позже прошёл повышение квалификации в Академии народного хозяйства при правительстве. А в 2003 году окончил аспирантуру в той же «Вышке».
В 1999-2000 годах господин Фомичёв был ведущим специалистом отдела департамента реформы предприятий Минэкономики. В 2000 году работал в экспертном Центре стратегических разработок. Ну и так далее. Всё совпадает с обычной карьерой чиновника. В 2004-2006 годах был научным сотрудником Академии народного хозяйства, после этого был директором по развитию того же Центра стратегических разработок, и в 2008-2012 годах был директором департамента Минэкономразвития, после чего стал заместителем министра, а с июля 2012 года — ещё и статсекретарём, то есть фактически управляющим Минэкономразвития. «Мы против», — говорит он.
Почему я говорю, что этот вопрос несколько сложнее, чем он представляется на первый взгляд? Потому что у нас сегодня практически на всех вторых-третьих должностях во всех министерствах экономического и финансового блока сидят люди, которых вырастили те самые молодые реформаторы, которых мы клянём на чём свет стоит. И после того, как вы говорите: «Они не видят, что ли, ничего?», я призываю посмотреть внимательнее на биографию людей, которых вы обвиняете в том, что они ничего не видят и ничего не понимают.
Как правило, они все либо с «Высшей школой экономики», либо с Академией народного хозяйства, либо с какими-то приближёнными к ним вузами. Конечно, они уже впитали тот «дух либерализма», о котором мы в уничижительном ключе говорим все последние 25 лет.
Поэтому даже если кого-то из здравомыслящих экономистов не ровён час поставят на должность министра, его съедят достаточно быстро. В худшем случае съедят, а в лучшем - сделают так, что он не сможет работать. Он напишет заявление и скажет: «Я не могу, потому что альтернативных кадров у нас, к сожалению, нет».
Ещё один момент, связанный с предложением Минтруда. Если вы по действующей страховой пенсионной схеме, уплачиваете высокие взносы, то вы вправе рассчитывать на высокие пенсии. Помните, несколько лет назад была похожая история, когда из Фонда социального страхования Петербурга значительную часть всего фонда выгребли футболисты футбольного клуба «Зенит», за которых тоже перечисляли страховые социальные взносы, а потом им потребовалось оказывать помощь.
Это стоило огромных денег, и им всё это возмещали из Фонда соцстраха, после чего, кстати, был введён некий потолок, предел на выплаты. Так вот, когда Минтурда говорит о том, что давайте уберём регрессию, то есть эти 10% свыше 796 тысяч рублей, мы должны понимать, что через какое-то время люди, за которых сегодня перечисляют много, придут в пенсионный фонд и скажут: «А где мои 50 или 100 тысяч рублей в месяц пенсии?»
И они будут абсолютно правы, потому что за них же перечисляли взносы. Но что самое интересное, в предложении Минтруда об этом нет ни слова. Я далёк от мысли, что эти люди живут одним днём, и им лишь бы решить в следующем году хотя бы часть проблем бюджета.
Больше мне представляется, что они просто не подозревают о том, что такая проблема существует, хотя им наверняка кто-то об этом говорил. Но мы не видим соответствующего предложения. Мы можем смотреть на пенсионный опыт других стран, где действительно существует верхняя планка, аналогичная нашим абстрактным 796 тысячам, но там существует и верхняя планка по пенсионным выплатам.
Например, в Норвегии — 66% от средней заработной платы. Нечто подобное можно было бы установить и у нас, сказать, что мы регрессию убираем, но через какое-то время, когда вы придёте на пенсию, вы можете рассчитывать не более, чем на 60-70% от вашей средней зарплаты за всю трудовую деятельность, что, кстати, вполне вменяемая схема. Потому что у нас же заработные платы и пенсии 20 лет назад и сегодня несопоставимы по размерам.
Но ничего этого не прозвучало. Подковырка будет чуть позже, а пока давайте попросим позвонить и поговорить о предложении Минтруда не людей, которые сегодня на пенсии и заинтересованы в получении больших компенсаций за трудовую деятельность, а бизнес. Как бизнесмены относятся к этой инициативе, которая, скорее всего, будет принята. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ. Здравствуйте. Константин, Санкт-Петербург, мне 29 лет, я владелец бизнеса. Зарплата у меня большая, правда, я её прошу не с государства, а сам зарабатываю для себя и своих сотрудников.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А каким образом Вы для себя зарабатываете?
СЛУШАТЕЛЬ: Я - владелец бизнеса, но не просто владелец, я ещё и работаю в нём, являюсь ключевой фигурой. Так что я считаю, что имею право так о себе сказать.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я не оспариваю. Вы мне скажите, каким образом Вы это делаете?
СЛУШАТЕЛЬ: Вы имеете в виду сферу?
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы говорите, что обеспечиваете свой будущий преклонный возраст, когда Вы уже не сможете активно трудиться.
СЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что свой преклонный возраст в нашей стране можно обеспечить только одним способом — рожать и достойно воспитывать детей.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это здорово. Но лично Вы как, помимо рождения и воспитания детей, обеспечиваете себя на будущее?
СЛУШАТЕЛЬ: Если Вы о том, откладываю ли я деньги, нет, не откладываю. Стараюсь жить сейчас. Я считаю, что от нашего государства чего-то ждать не приходится.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы полагаете, что если воспитать много детей, то у Вас будет дополнительная пенсия?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, при чём тут пенсия? Если я воспитаю своих детей так же, как воспитали меня мои родители, в частности мама, то я надеюсь, что я точно так же, как моя мама, ни в чём нуждаться не буду.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: При одном условии: если Ваши дети будут такими же успешными, как и Вы.
СЛУШАТЕЛЬ: Это зависит от меня в том числе, от воспитания. Об этом я и толкую.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо за звонок. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, Москва. Работаю наёмным сотрудником компании, которая является российским производителем. Хотел сказать, что у нас официальная зарплата имеет некоторую градацию в соответствии с теми налогами, которые мы уплачиваем. Конечно, наше предприятие упрощает схему по выплате зарплате.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы это о чём?
СЛУШАТЕЛЬ: Если смотреть в будущее, то я понимаю, что со своего официального оклада я получу с гулькин нос. Я здесь на стороне господина Потапенко, который говорит, что хочет, чтобы нам с трибуны сказали о том, что у людей 80-го года рождения пенсии не будет, но за это им снимут необходимость уплачивать любые проценты по пенсионным начислениям, чтобы они могли хоть как-то сэкономить денег на старость.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Молодцы. Спасибо большое за звонок.
20 лет назад у кого-то родители, у кого-то нынешние пенсионеры говорили точно так же, как этот товарищ: «Да мы сами всё сделаем, не надо нам подачек!» и так далее. И чем это закончилось? Сегодня эти пенсионеры говорят: «А почему у нас маленькие пенсии?» И самое страшное, что они воспитывают своих детей точно так же, в том же самом ключе.
Давайте примем ещё пару звонков. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. В нашей компании работает 50 человек, я работодатель. У нас заведено так, что когда человек устраивается на ту или иную вакансию, сразу у него спрашивают, какую зарплату он хочет получать: белую или серую. То есть 35 тысяч или 50. Человек, естественно, делает выбор в пользу 50 тысяч.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: То есть у вас есть возможность платить в конвертах?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А с чем эта возможность связана? Не обналичиваете или ведёте чёрную бухгалтерию?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, белую обналичиваем.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А в чём тогда разница между легальной зарплатой и чёрной?
СЛУШАТЕЛЬ: Когда за человека платится зарплата, примерно 50% уходит на страховые и пенсионные взносы.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: На самом деле 30%, но неважно.
СЛУШАТЕЛЬ: Так вот, вместо того, чтобы она туда уходила, лучше человеку заплатить на руки.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. У нас примерно такая же ситуация: хотите белую зарплату — пожалуйста, платите страховые взносы 50%, или 30%, как Вы насчитали, Вы считаете лучше.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Насчёт «считаете лучше» — совокупная ставка страхового взноса 30,2%. Откуда 50%?
СЛУШАТЕЛЬ: Уберите 13%.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: 13% платит работник. А 30% платите Вы.
СЛУШАТЕЛЬ: Вот хотите Вы человеку заплатить 100 тысяч рублей, сколько он получит на руки после всех этих совокупных платежей? 30% — это только социальные страховые и пенсионные взносы, а есть и другие.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Возвращаясь к предыдущему разговору, чтобы сформировать фонд заработной платы, нужно уплатить все налоги, и так далее. И после этого с остатка из доходов вы формируете фонд заработной платы. НДС в фонде заработной платы.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А при чём здесь НДС? Его платят все.
СЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что когда вы посылаете на обналичку, куда идёт НДС?
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Понятно. Но когда мы говорим о зарплате, Вы же платите только социальные взносы. Разве нет? А при чём здесь налог на прибыль и имущество?
СЛУШАТЕЛЬ: Так и получается, что обходится в 63 рубля налогов конкретному человеку на руки.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А если вы, например, в страховой компании работаете, вы тоже платите НДС?
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет. Страховые услуги НДС не облагаются. Спасибо. Примем ещё звонок. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мне кажется, что у вас уже психология чуть-чуть извращена. Люди физически не ощущают всю полноту уплачиваемых налогов, а для меня это затраты. Вопрос должен быть смещён в ту сторону, чтобы все налоги платились физическими лицами — всё, что связано с их доходами.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы же можем поручить или делегировать обязанность оплачивать взносы самим работникам. Более того, мы даже можем перед ними поставить выбор.
СЛУШАТЕЛЬ: Мы должны заняться изменением человеческого сознания.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вот этим мы сейчас и занимаемся. Мы можем сказать: «Вы можете платить пенсионные взносы, а можете не платить и откладывать себе самостоятельно».
СЛУШАТЕЛЬ: Моя практика показывает, что ни одна ситуация, когда ты доверял человеку уплатить налог, не сработала.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так Вы сами себе противоречите, Вы говорите, что нужно, чтобы работник сам платил.
СЛУШАТЕЛЬ: Согласен. Тут глобальная вина общества, которое за 20 лет создало конвертную систему, упрощающую многие вещи, и никто не чувствовал реальную полноту налогов. И никто не задумывался о том, что в целом налоговая система неэффективна. В этом надо искать корень проблемы.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо Вам большое. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Александр, Санкт-Петербург. Абсолютно согласен с предыдущим слушателем. Поскольку мы являемся налоговыми агентами правительства и таким образом обеспечиваем сбор налогов, наши наёмные работники этого не понимают. Они понимают так: я подошёл к кассе, получил 20 тысяч, почему так мало?
А если сказать, что они получили не 20 тысяч, а 30, как минимум, возникает возмущение: как же так? Кто обманул? То есть я совершенно согласен с предыдущим выступающим в том, что нужно переводить на индивидуальные налоги. Не должен работодатель ничего платить государству, минуя работника.
Работнику перечислили, и он должен знать, что государство получило 30% от его зарплаты, а он — 70%. И пусть он с государством разбирается, а не «наезжает» на работодателя, который тут ни при чём.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо Вам за мнение. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я предприниматель уже 20 лет. Вы говорите про 13%, но это не наши 13%. Их должен заплатить работник. Но когда человек выполнил свою работу, он спрашивает, сколько получит на руки. Неважно, 13% или 20% он уплатил.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо.
Я бы хотел внести ясность в предмет нашего обсуждения. Мы говорим о социальной справедливости. О межпоколенческой солидарности, которая была убита 20-25 лет назад в нашем обществе. 20-25 лет назад пришли люди и сказали: «Обогащайтесь, копите на старость, на государство не рассчитывайте».
Сегодня мы видим, что приходит новое поколение предпринимателей и заявляет о том, что мы этому государству, этому Левиафану ничего платить не должны. Те, кто 20-25 лет назад протестовали против непомерных, по их мнению, страховых пенсионных взносов, сегодня возмущаются, почему у них такие маленькие пенсии.
Смысл разницы между налогами и взносами в том, что налоги — в общий котёл, а взносы — на наши лицевые счета. Да, это маленькие деньги, да, небольшая доходность, но это средства, которые позволят нам получать хоть что-то. Можно ли по-другому формировать наши пенсионные накопления? Безусловно.
Но сегодня так. Вы хотите, чтобы прежде эта ненавистное вам государство изменило схему формирования пенсионных накоплений, а потом вы решите, стоит это делать или нет? Не получится. Потому что то самое активное поколение, то, которое сейчас звонит и говорит о том, что им предлагают либо в чёрную, либо в белую, является этим показателем новой генерации людей, которые воспитаны теми, кто говорил то же самое 20-25 лет назад. Это их продолжатели.
Я не призываю никого полностью всё уплачивать в белую, я не давлю на мораль и совесть. Вы вообще здесь ни при чём. Здесь при чём только один субъект — тот самый Левиафан, то есть ненавистное нам государство, которое вроде как пыталось с 2002 года наладить нормальную пенсионную систему, но оказалось, что оно не может этого сделать.
Оказалось, что после того, как снизили единую ставку социального налога с 2005 года, по представлениям господина Кудрина, в пенсионном фонде возник дефицит. А потом добили, когда в 2008-2009 годах протолкнули валоризацию пенсионных прав, то есть индексацию пенсионных прав, заработанных в советский период.
Но не то, чтобы не надо было этого делать, а нужно было дать пенсионному фонду дополнительные источники финансирования. Может быть, перечислять чуть больше, может быть, найти какие-то другие способы. Может, часть нефтяных доходов отдавать в пенсионный фонд. Не знаю.
Это дело прошлое, но факт в том, что сегодня в пенсионном фонде дефицит. Но те люди, которые говорят о том, что воспитают детей, и всё будет здорово, правы, за исключением одного: где гарантия того, что дети будут такими же успешными, удачливыми и умными, как их родители? Гарантии такой нет.
Мы не будем приводить многочисленные примеры того, как все эти якобы переданные по наследству потомкам навыки куда-то по дороге теряются.
Стоит ли сейчас заниматься повышением страховых пенсионных взносов и вообще социальной нагрузкой на общество? Да, безусловно.
Я говорю об этом, потому что я знаю очень хорошо один пример из мировой истории, который называется «Новый курс» Франклина Рузвельта. Человек пришёл к власти в 1932 году на фоне жуткого, жесточайшего кризиса в экономике Соединённых Штатов. В качестве подтверждения: в 1933 году, в первый год пребывания Рузвельта у власти, безработица достигла без одной десятой 25% от экономически активного населения.
Численность вооружённых сил была очень маленькой, инфляция превратилась в дефляцию, закрывались предприятия, рабочие места исчезали. И всё это продолжалось очень долго. Мы не будем говорить о том, что «Новый курс» оказался успешен, потому что началась Вторая мировая война.
Я процитирую Нобелевского лауреата Пола Кругмана: «В 20-е годы налогообложение не очень обременяло богатых американцев. Самая высокая планка подоходного налога равнялась всего 24%. Однако с развитием «Нового курса» богачи столкнулись с налогами, крайне высокими не только по сравнению с 20-ми, но и по сегодняшним меркам.
Верхняя планка подоходного налога была поднята до 63% в период первого президентства Рузвельта и до 79% — в период второго». В данном случае мы говорим, конечно, о подоходном налоге, но суть от обложения доходов американцев и нас, кстати, нисколько не меняется.
К середине 50-х годов, когда Америке потребовалось покрывать расходы на ведение холодной войны, верхняя планка подоходного налога подскочила до 91%. До Второй мировой войны медицинскую страховку имели лишь немногие американцы. К 55-му году у более, чем 60% населения имелась базовая форма медицинского страхования, покрывающего расходы на госпитализацию.
И наконец, третий эпизод: живущие на доход с капитала не только были вынуждены отдавать в виде налогов его основную часть, но и испытывали всё большее затруднение перед передачей накопленного своим детям. Максимальная ставка налога на наследство недвижимости была поднята с 20% сначала до 45%, затем — до 60%, 70% и наконец — 77%.
Я говорю о том, что повышать налоги и взносы в кризис не только возможно, но и необходимо. И господин Рузвельт создал средний класс в Америке во многом благодаря тому, что снизил социальное расслоение.
А теперь мы имеем ситуацию, когда нынешние пенсионеры, те, которые 20-25 лет назад говорили о том, что они обойдутся без государства, жалуются на маленькие пенсии. Я очень хорошо помню, как в середине 90-х зарплаты начислялись, исходя их четырёх минимальных окладов. Если ты выплачиваешь меньше, могли возникнуть вопросы. Остальное обналичивалось и выдавалось в конвертах. Пенсионные взносы — с тех же четырёх минимальных окладов.
Прошло 20 лет. Сегодня мы на каждом ток-шоу, по телевизору, на радио, в общественном транспорте слышим одно и то же: пенсии маленькие, не индексируются. У меня вопрос: не вы ли 20 лет назад говорили о том, что ничего платить не будете? Повторяю ещё раз: сегодня, когда активная часть общества отвечает и за старшее поколение, и за молодое, она говорит ровно то же самое, она воспитывает своих детей в ключе «мы государству ничего не должны. Ты, сынок, расти, мужай, учись, вырастешь, станешь успешным, папку будешь содержать, и будет полный шоколад».
А если нет? Вот вы его растили-растили, а ему раз — и кирпич на голову упал, не дай бог. Вы об этом подумали? Конечно, нет, «мы ему каску купим, будет в каске ходить». А если даже это не поможет? А если, не дай бог, что-нибудь ещё произойдёт? А если он просто окажется не совсем соответствующим вашим представлениям о своём будущем?
А вы не думали о том, что социальное расслоение в обществе поляризует его, и вы не можете быть успешным в нищем обществе? Не думали. Но вы, по большому счёту, и не должны об этом задумываться. Об этом должно задумываться наше государство. Но оно этого не делает.
Я ведь не зря начал разговор с высказывания замминистра Фомичёва, который сказал: «Мы против». А почему они против? Потому что это нагрузка на работодателя. Ты, дружок, со своими родителями разбираешься, ты же замминистра, у тебя официальные доходы позволяют содержать своих престарелых родителей. А у других не позволяют.
А кто-то вообще потерял детей. Что делать в этой ситуации? А они против. В кризис нельзя повышать нагрузку на работодателя. А Рузвельт — дурак и идиот, он это сделал, и так получилось, что вдруг средний класс появился в Америке. А Вы не задумывались о том, что память о Рузвельте до сих пор носят на руках? Вы также не задумывались о том, что нобелевские лауреаты тоскуют не по Рузвельту, а по тому, что справедливость уходит из американского общества, экономическая распределительная справедливость.
А не думаете Вы об этом, господин Фомичёв, потому, что Вы замминистра и оцениваете свои перспективы на занятие, может быть, другой должности во властной иерархии. Вам кажется, что если Вы сегодня займёте позицию «не смейте прикасаться к бизнесу», Вы получите какие-то дивиденды. У нас в стране есть, по сути, один человек, который может изменить эту ситуацию, который заставит правоохранительные органы сажать тех, кто уходит от обложения страховыми взносами, потому что иначе через несколько лет и я буду кричать о том, что пенсия маленькая.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я предлагаю вам не сидеть на одной и той же пенсионной, социально справедливой теме второй час, а бежать дальше. А дальше я предлагаю поговорить о прогнозах, которые делают люди, о которых мы в общих чертах говорили в предыдущей получасовке, и даже в первом получасе. Это к разговору о замминистре экономического развития, который сказал, что он против того, чтобы повышались пенсионные взносы с тех, кто зарабатывает много. Я не знаю, почему господин Фомичёв против.
Честно говоря, я даже знать этого не хочу. Потому что будет какая-то пролиберальная индивидуалистическая аргументация наподобие того, что в кризис надо дать экономике и бизнесу дышать, и так далее. Да никто не против. Но дать дышать бизнесу – это не значит освобождать его от налогов. Например, мы говорим о том, что надо облегчить жизнь малому бизнесу. Но налоги платить, а в данном случае взносы, это не то чтобы святая обязанность, это общественная справедливость.
Что есть общественная справедливость для русского человека, я могу вам сказать буквально в двух словах. В период с 1897 года по 1913 год население России выросло более чем на 37 миллионов человек, на 30% за неполные 14 лет. Это произошло потому, что дали работать. И второй эпизод по поводу демографического взрыва, его уже многие помнят, а некоторые даже родились во время этого взрыва – это вторая половина 80-х годов.
Только не надо говорить о том, что это побочное позитивное следствие антиалкогольной кампании. Это неправда, потому что первый пример – на стыке XIX-XX веков, а до этого ещё середина XVIII века и времён Елизаветы Петровны – это как раз демографические взрывы на фоне раскрепощения людей. Притом что водки можно было пить – хоть залейся. Некогда было, детей надо было кормить. Это более серьёзная тема, и мы сейчас не будем в неё углубляться, поговорим как-нибудь в другой раз.
Так вот во второй половине 80-х у людей забрезжила надежда на то, что справедливость в русском обществе существует. И вроде бы как мы идём в её направлении. И так получилось, что эта справедливость вылилась во всплеск рождаемости, которому мы сегодня благодарны, который мы считаем практически последним за 25-30 лет существования и Советского Союза и новой России.
Давайте о прогнозах. На этой неделе Минфин просчитал варианты развития российской экономики на период до 2030 года. Очень много об этом говорили, и я просто для проформы повторю цифры, о которых говорилось в начале недели.
В консервативном варианте прогноза цена нефти до 2030 года остаётся на уровне 40 долларов за баррель. Всё это время экономика будет расти лишь на 1,3% в год. Для преодоления нынешнего двухлетнего спада России понадобится 4 года. Минфин ждёт, что в 2016 году экономика сократится ещё на 0,8%, а в 2017 возобновится рост. Реальный размер ВВП восстановится до уровня 2014 года в 2025 году.
Здесь сразу два вопроса, на которые я в принципе ответ знаю. Вопрос первый: почему мы вновь и вновь ориентируемся на цену нефти, когда нам только и говорят, что нужно слезать с сырьевой иглы и заниматься структурной перестройкой экономики. Сразу скажу, я не знаю, что это такое.
И вопрос второй, почему именно в «Ведомостях». «Ведомости», по моему мнению, либерально-провокационный листок, через который то и дело сливается информация, полезная и актуальная для определённых слоёв нашего истеблишмента. Это моё мнение, ни в коем случае не призываю взять его за основу.
У меня возникает вопрос к вам, господа. Скажите мне, пожалуйста, почему этот прогноз появился в прессе? Хотя понятно, что Минфин работает не для прессы, а прежде всего на благо государства в целях его развития. И вдруг получается такая ситуация. Просыпаемся мы в нынешний понедельник, и видим, что в «Ведомостях» такой жуткий негативный прогноз. Кстати говоря, предыдущий прогноз, который был сделан Минфином в 2013 году, предполагал в стрессовом сценарии, что цена на нефть на короткий период опустится до 80 долларов.
Сегодня, как видите, разговор уже несколько другой. Но я не снимаю свой вопрос. К чему это было опубликовано? Добрый день, слушаю Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, меня зовут Василий. Минфин в открытую шантажирует президента. Если мы ещё дальше будет таким образом вести, прежде всего, внешнюю политику, мы никогда не выйдем из кризиса. Обыкновенный шантаж. И главная проблема в том, что наш президент всё это терпит.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я-то понимаю.
Добрый день, слушаю Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Антон. Это в любом случае определённый политический пиар, манипуляции общественным мнением. Значит, есть какие-то спекулятивные причины.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это-то я понимаю, я хотел у вас спросить, какие.
СЛУШАТЕЛЬ: Если они говорят, что прогноз негативный, возможно, кто-то будет продавать. Может быть, в мае рубль укрепится. А чтобы сейчас все покупали валюту дальше, и спрос на валюту был, а в мае её скупить по более дешёвой цене, по 68. Мне кажется, в этом смысл. Хотя, конечно, может быть что угодно. Единственное, Вы сказали, что надо повышать социальную нагрузку на коммерсантов. С этим я согласен, конечно. Но ведь на людей же тоже повышается нагрузка – налог на квартиры, который совершенно сумасшедший.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы сейчас говорим о прогнозе Минфина, а та тема осталась в прошлом часе.
СЛУШАТЕЛЬ: На прогноз Минфина особо смотреть не надо.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Антон, я очень рад тому обстоятельству, что предыдущий час заставил Вас чуть-чуть, но задуматься.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, спасибо Вам огромное.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: И Вам тоже спасибо. Звоните. Ещё пара звоночков.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. На мой взгляд, прогноз Минфина в действительности очень позитивный и направлен на то, чтобы успокоить наше общество. На мой взгляд, никакого роста в ближайшие пару-тройку лет быть не может, прежде всего потому, что нет никаких причин для этого.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А какие причины должны быть для роста, по-вашему?
СЛУШАТЕЛЬ: Прежде всего, возможность доступа бизнеса к достаточно дешёвым кредитным ресурсам.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А Вы считаете, что сейчас этого доступа нет?
СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы бизнесмен?
СЛУШАТЕЛЬ: Да, я бизнесмен, работодатель, работаю в сфере строительства.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: В сфере строительства неудивительно, что нет доступа не то что к дешёвым ресурсам, а вообще ни к каким.
СЛУШАТЕЛЬ: А по-вашему, в какой сфере сейчас есть доступ к кредитным ресурсам?
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Первое, что приходит на ум – та же самая торговля. А то, что касается стройки – то в стройку никто не будет вкладываться.
СЛУШАТЕЛЬ: А торговля сейчас тоже падает, объёмы снижаются.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Правильно, но торговля живёт на оборотных средствах.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, но им кредиты и нужны, а им их не дадут, потому что обороты снижаются. Доверие к торговле невысоко.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо Вам большое, мы не будем говорить о том, что может быть актуально для экономики. Мы сегодня говорим о прогнозе Минфина, не более чем.
Что касается строительства – да, конечно, это один из локомотивов прошлой жирной экономики. Такой же, кстати, как торговля. Но он сегодня буксует, он практически сошёл с рельсов. Почему – всё понятно. Неизвестно, что делать с этими возведёнными строениями. И поэтому банки их не кредитуют ни под какой процент.
Слушатель пишет нам: «Рост экономики оправдывает инфляцию». Если говорить о небольшой инфляции, в пределах нескольких процентов, в Ваших словах есть правда.
По поводу прогноза Минфина, ключевое условие для того, чтобы мы вышли на траекторию устойчивого роста, по мнению Минфина, необходимы структурные изменения в экономике. Прежде всего, повышение отдачи на капитал за счёт роста производительности труда. Повторюсь ещё раз. Это фраза из публикации.
Вот что такое структурное изменение экономики? Я не знаю. Если Вы меня спросите, я не отвечу. Прежде всего, повышение отдачи на капитал за счёт роста производительности труда. Тут же возникает вопрос: у нас больше половины нашей экономики – это сфера услуг. Например, сфера общественного питания, транспортные перевозки, пассажирские перевозки. Как повышать производительность труда для официанта в ресторане?
Как повышать производительность труда для таксиста? Пробки никто не отменял. Как повысить производительность труда парикмахера? Он должен стричь человека не час, а полчаса? И таких примеров из сферы услуг очень и очень много. Например, как повысить производительность при транспортировке тех или иных грузов по трубам? В конце концов, труба же не резиновая.
А нам говорят, что надо повышать производительность труда, и это должно быть отдачей на капитал. Мне непонятно, что это значит. Но из месяца в месяц и из года в год я слышу эту фразу о том, что надо повышать производительность труда, и как результат – увеличение доли инвестиций в ВВП.
Это тем более непонятно, потому что всё больше и больше мы сталкиваемся с ситуациями, когда инвестиции в тот или иной стартап, который потом разрастается до размеров большого предприятия. Вся информационно-коммуникационная сфера не требует больших капиталовложений, тем более, больших инвестиций. Но даёт очень неплохой эффект.
Такой манёвр требует повышение гибкости рынка труда, мобильности работников, вложений в их переобучение. Снова непонятно. Что такое гибкость рынка труда? Это значит, что я сегодня водил электровоз, а завтра я переквалифицируюсь в кого? Если у меня эта профессия.
Другая сентенция: мобильность работников. Это значит, что я могу встать со своей улицы, доехать до вокзала, и уехать в другой город, потому что там якобы будут больше платить. А где я там буду жить? А какие варианты для того, чтобы перевезти семью? А семья – это среда, это школа. В конце концов, родители, которые остаются здесь, за которыми тоже нужно приглядывать.
И вложения в переобучение. Кто должен вкладывать в переобучение? Я водитель электровоза. Я приехал в другой город, я решил стать мастером на сборочном конвейере. За счёт каких средств, и кто меня будет переобучать? А всё это говорится на полном серьёзе.
И наконец, фраза руководителя экономической экспертной группы господина Гуровича: «Это будет застой, на который время от времени будут накладываться финансовые кризисы». И не знаю, как это комментировать.
Вопрос прежний: с какой целью вбрасываются подобные прогнозы в информационное пространство? Ради чего? Ради достижения каких непонятных нам коврижек люди пишут это, а самое главное, публикуют? Я понимаю, что ответственность за спокойствие общества многим СМИ неведома, а ситуация сегодня очень и очень непростая. Это на первом месте рейтинга, на первом месте индекса цитируемости, на первом месте количества просмотров.
Впечатлило: «Никита, Вы заблуждаетесь, что большая рождаемость способствует развитию экономики. Дело в том, что в те времена идеология государства была направлена на создание и укрепление семейных ценностей».
Я с Вами согласен, но сегодня мы говорим о том, что в понедельник вышел прогноз, по которому мы года до 30-го будем жить не очень хорошо. Наши зарплаты возвратятся на докризисный уровень, то есть на уровень 2014 года, если мы будем проводить какие-то изменения и реформы – к 2022 году, а если не будем – то к 2025.
Добрый день, слушаю Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Александр, Ленинградская область. В общем-то, всё предельно ясно. Мы действительно подходим к той черте, когда вопрос не то что о смене правительства, а вопрос о смене социально-экономической модели встанет в полный рост.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Александр, вот здесь я попрошу Вас ответить, что значит смена социально-экономической модели.
СЛУШАТЕЛЬ: Я имею в виду, что, скорее всего, либерально-экономическая модель будет сменена. Ближе всего, по крайней мере, мне, модель, предложенная Глазьевым и экономическим блоком Зюганова.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Очень коротко, что предлагает Глазьев? Он предлагает сменить капитализм на социализм?
СЛУШАТЕЛЬ: Такой чёткой градации между капитализмом и социализмом при отмене либерально-экономической модели просто не будет.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Отлично. Теперь три ключевых отличия социализма от капитализма. Социализм – это общегосударственная собственность на средства производства, директивное ценообразование из одного центра. Социализм – это централизованное планирование. Вы говорите, что разницы не будет – что социалистическая модель, что капиталистическая. Я Вас правильно понял?
СЛУШАТЕЛЬ: Я имею в виду, что плановая экономика всё-таки относится к модели социализма.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет. Япония – 6-летние, 7-летние планы, индикативное планирование. Франция, Германия, Южная Корея, Китай – и всё это на фоне частной собственности на средства производства и рыночного ценообразования.
СЛУШАТЕЛЬ: Там чёткая градация между частной собственностью определённого объёма.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Где?
СЛУШАТЕЛЬ: Например, в Китае.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А, например, в Японии?
СЛУШАТЕЛЬ: А в Японии они ещё в 1992 году нас обозвали дураками из-за того, что мы сломали.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо Вам огромное, но у нас же воскресная школа, я не призываю Вас со мной полемизировать и дискутировать. Ничего не получится, да и времени не хватит.
Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Никита. Владислав.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Владислав, скажите, зачем эти прогнозы публикуют?
СЛУШАТЕЛЬ: Глупые прогнозы лучше пропускать мимо ушей.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А почему они глупые? Люди же считают, время тратят.
СЛУШАТЕЛЬ: Они направлены на успокоение общественного мнения.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так оно наоборот начинает волноваться, как же так?
СЛУШАТЕЛЬ: Так они же не знают, что творят. Глупые, непродуманные заявления даже комментировать неприлично. Я хотел о другом сказать: я вообще не сторонник «измов». «Изм» — это по-русски нечто изменённое, искажённое.
Речь в данном случае идёт о соотношении частного и государственного общественного, правильно? Я считаю, что собака зарыта в том, что очень важно отделить частное от государственного, а сейчас имеет место смешение, в рамках одной фирмы или одной компании.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: И Вы считаете, что из-за этого такой бардак?
СЛУШАТЕЛЬ: Я могу даже доказать это. Потому что рождается гермафродитная экономика.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Какая разница, кому принадлежит собственность на том или ином предприятии? В начале 30-х доказали, что права собственности не имеют отношения к эффективности производства. Эффективность зависит не от акционеров, а от менеджмента. Оно и управляет предприятием.
Слушатель пишет: «Такие прогнозы делаются для того, чтобы подготовить население к тому, что больших надежд на государственную помощь и поддержку ждать не следует. Задушить все претензии в зародыше, чтобы даже не думали просить».
«Кроме паники такие прогнозы ничего не несут».
Примем звонок.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Действительно, чтобы население не ожидало ничего хорошего. Потому что обманывать нельзя. Если говорить, что всё будет хорошо, а будет плохо, то это посеет намного больше тревоги и паники, нежели чем уже подготовить население.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я даже не думал о том, что Вы действительно правы. Это разумно с позиций чиновника сказать: «Ребята, вы ничего хорошего не ждите». Ведь на что опираются – на какую-то мифическую производительность труда, на цены на нефть, которую не в состоянии спрогнозировать никто, потому что будущего не существует. Призыв к инвестициям – и откуда им взяться?
СЛУШАТЕЛЬ: Всё правильно. И когда ты ничего не можешь сделать, единственное, что остаётся сделать – это попросить народ потерпеть и сразу подготовить: ничего хорошего не будет.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А там может быть. Спасибо Вам огромное.
К вопросу о каких-то действиях правительства, ещё раз повторяю, давайте абстрагироваться от политики и говорить об экономике. Приватизация. Что она нам несёт? Моё отношение к заявленной приватизации очень простое. Я считаю это лицемерием.
Если вы призываете нас, общество, затянуть пояса, то начинать надо с себя и показывать это личным примером. Я не говорю о том, чтобы продать английскую недвижимость или скромный домишко в Австрии. Но, скажем, сократить бюджет. И не в части сокращения социальных расходов, а именно уменьшением напрасных вливаний в экономику.
Но что получается: только один пример. Нам говорят: «Мы будем финансировать промышленность, в частности, автомобильную». Здорово. Это рабочие места, технологии и прочее. Я согласен. Это нужно. И неважно, какую промышленность.
Так вот, дальше готовая продукция попадает на рынок, а мы в данном случае потенциальные или фактические покупатели. И у нас перед глазами возникает ситуация, когда стоят два автомобиля, собранных практически по одинаковым технологиям, но одна машина собрана в Чехии или Словении или в Испании, а другая машина собрана у нас под Петербургом.
При этом сопоставимы и цена, и качество. Может быть, у европейского аналога цена чуть ниже, потому что они могут себе это позволить, им могут какие-то налоговые льготы предоставляться, либо же материнская компания оказывает им какую-то финансовую помощь. И по сути то, что мы произвели за счёт, в том числе, государственных денег, то есть денег налогоплательщиков, оказывается невостребованным. При сопоставимом качестве.
Если Вы начнёте мне звонить и говорить про «Жигули», я сразу пресеку эти разговоры. Посмотрите на «Лада Веста» – это типичный автомобиль среднеевропейского уровня. И в соотношении цена-качество он ничем не хуже европейских аналогов. Я говорю это к защите внутреннего рынка, к протекционизму.
В качестве примера, в отдельные годы в Южной Корее, когда нужно было стимулировать внутреннее потребление произведённых в Корее автомобилей, на аналоги, произведённые вне Южной Кореи, ввозная пошлина достигала 600%. Если тебе так дорога эта марка, если ты спишь и видишь, как бы ездить на BMW – пожалуйста, заплати и езди, сколько хочется. Желающих было очень немного.
Это стартовая позиция в отношении мер, предпринимаемых правительством по антикризисной поддержке российской промышленности. То есть это вода, которая вливается в решето. Она исчезает, но даже если не исчезает, то становится не свежей, потому что машина, произведённая в прошлом году, даже если она новая — это машина, произведённая в прошлом году. В нынешнем году уже производятся другие, более свежие машины.
Мы сейчас говорим о приватизации и о том, что приватизация будет, судя по всему, одним из ньюзмейкеров на протяжении всего этого года. На этой неделе я могу привести как минимум три высказывания статусных персонажей по поводу приватизации.
Прежде всего, это господин Улюкаев, министр экономического развития, которого Минфин объехал на козе с прогнозом. Хотя Минфин должен прогнозировать бюджетную роспись, то есть смету доходов и расходов. А Минфин полез в прогнозирование экономического развития, непонятно откуда взяв цены.
Улюкаев говорит о том, что в окончательный список для приватизации включены «Роснефть» и «Башнефть», а также другие компании, которые Улюкаев назвать постеснялся. Господин Вексельберг заявил о том, что заинтересован в покупке российских приватизируемых нефтегазовых активов, в частности, «АЛРОСА». «Вопрос, по какой цене», - сказал Вексельберг.
«Точно не нефтегазовый сектор, а всё остальное будем внимательно смотреть. «АЛРОСА» – да. В добывающем секторе мы традиционно заинтересованы».
«Лукойл», который на этой неделе заявил, что он чётко заинтересован в участии в приватизации «Башнефти». И буквально на днях руководитель ФАС Игорь Артемьев заявил о том, что он не видит ничего страшного в том, если «Лукойл» приватизирует часть акций «Башнефти», включая контрольный пакет. И доля «Лукойла» составит не 10% внутреннего рынка, а +-15%. В данном случае я просто привожу мнение без обсуждения.
Сложно сказать, ради чего делаются подобные заявления. Мне кажется, что кто-то играет на повышение, кто-то играет на понижение, как только что говорил наш слушатель. Но, в общем и целом я не отказываюсь от мысли, что 20 лет назад нам говорили: как же, это новые эффективные собственники, частные лица, которые придут с новыми инвестициями.
Сегодня об этом никто не говорит. Сегодня говорят о том, что надо закрыть дыру в бюджете. Дыру в бюджете, которая получилась в результате того, что правительство не захотело затягивать пояса. Это моё личное мнение.
Добрый день, слушаю Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Дмитрий, Москва. Во-первых, они хотят устроить приватизацию. В то же время то, как бюджет исполняется, и найденный в конце года триллион, говорят о том, что будет ещё три. Они даже не успеют их расписать. Даже с точки зрения управления деньгами, их просто надо было потратить, эти траты были заложены. Они и этого не успевают делать.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Дмитрий, спасибо большое за Ваш звонок. Я не хотел бы, чтобы Вы это говорили никому, кроме нашей радиостанции и этой программы. Потому что Вы указываете этим господам, над чем им работать сегодня. Не над тем, чтобы им экономику двигать, а над тем, чтобы более эффективно расписывать те деньги, которые они получат в ходе приватизации.
Правительство категорически не хочет затягивать пояса. Взамен предлагает продать что-нибудь ненужное, чтобы повеселиться подольше. А чем будет заниматься через год, мне сказать сложно. Потому что в этом году, возможно, уже много чего успеют продать, а много из тех лакомых государственных активов, о которых идёт речь, приватизации не подлежат.
Например, как Сбербанк. Где 50% плюс одна акция в собственности пусть не государства, но Центробанка. Аэрофлот – 51,17%. 1,17% продать можно, но это мёртвому припарка. Плюс ко всему, непонятно откуда придут деньги. Господин Костин, руководитель «ВТБ», заявил о том, что возможно в приватизации будут участвовать иностранные инвесторы. Но я предполагаю, что приватизация в любом случае будет проводиться если не под лупой, то под очень пристальным присмотром.
И ещё один вопрос, который меня сильно тревожит в этой истории. Чем у нас занимается Росимущество? Там же несколько тысяч АО с госучастием. Они очень часто убыточные. Видимо, они не дают той доли пиара, на которую рассчитывают в Росимуществе. Может быть, я не прав.
Добрый день, слушаю Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Андрей Вячеславович. Я по поводу вопроса о приватизации. Во-первых, я не согласен с этой приватизацией, потому что она будет сделана за счёт денег Пенсионного фонда Российской Федерации. Например, РЖД приватизируют. РЖД залезло в Пенсионный фонд и хочет выплатить компенсацию уволенным сотрудникам из пенсионного фонда.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Скажите, пожалуйста, откуда у Вас информация о том, что Пенсионный фонд России участвует в приватизации? Пенсионный фонд – по сути, государственная организация. То есть получается, что из одного кармана в другой?
СЛУШАТЕЛЬ: Получается, что правительство незаконно влезает в Пенсионный фонд.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это государственные деньги, тогда в чём смысл приватизации РЖД тогда? Если деньги берутся из одного государственного кармана и перекладываются в другой государственный карман.
СЛУШАТЕЛЬ: Если они перекладываются из одного государственного кармана в другой, то они оставляют будущие поколения без пенсии.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо Вам большое. Вы меня слушайте иногда. Мы же говорим о приватизации, то есть разгосударствлении собственности.
Если кто-то поддерживает приватизацию, видит в ней смысл, видит необходимость приватизировать активы, позвоните. Мы сейчас будем говорить о том, что у нас безобразнейшее государственное управление, и, наверное, будем в чём-то правы. Но ещё раз повторю, политике не место в экономической аудитории. Давайте поговорим о том, что, может быть, эта приватизация нужна.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Никита. Почему правительство не отвечает? При Ельцине всех увольняли – замов, председателей.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не буду тратить время, извините. Я задал конкретный вопрос. Позвоните, пожалуйста, те, кто считает, что приватизация нам нужна.
СЛУШАТЕЛЬ: Против приватизации однозначно.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Я за, потому что в бюджете нет денег. Чтобы не выключать бюджетный станок, надо привлечь другие инвестиции, частные.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Куда?
СЛУШАТЕЛЬ: В бизнес, в «Роснефть», которые сейчас будут продавать.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так у «Роснефти» всё неплохо, очень даже.
СЛУШАТЕЛЬ: Правильно, у них-то неплохо, а в бюджете нет денег.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А деньги «Роснефти» не достанутся, деньги достанутся бюджету.
СЛУШАТЕЛЬ: Бюджету, правильно.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы их в этом году потратим. А в следующем году, когда ситуация вряд ли изменится в лучшую сторону?
СЛУШАТЕЛЬ: Может, Улюкаев ждёт подъёма цен на нефть.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так Вы же за приватизацию. 69% акций «Роснефти» сегодня у государства, а будет 50%. На 19% меньше будет поступать дивидендов. Просто потому, что значительная часть дивидендов будет уходить новому собственнику.
СЛУШАТЕЛЬ: Дивиденды получают собственники, а налоги новый собственник всё равно будет платить.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я про дивиденды. Сегодня государство получает 70% от всех дивидендов «Роснефти». Со следующего года, к примеру, оно будет получать не 70%, а 50%. В чём смысл приватизации?
СЛУШАТЕЛЬ: Смысл приватизации в том, чтобы сейчас решить краткосрочную задачу пополнить бюджет. Это военные, учителя, бюджетники. У нас и на оборону заложено гораздо больше.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: С этим проблема?
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, проблема.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А то, что неснижаемые и неурезаемые социальные обязательства, о чём много раз говорилось?
СЛУШАТЕЛЬ: Это говорится. А сейчас они хотят ещё ввести налог. Ввести пенсионные выплаты с предприятий, с работодателей.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы не с начала нас слушали. Но в любом случае, спасибо. Мы говорили об этой проблеме в первом часе.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, я за приватизацию, но только частично. Я за приватизацию тех активов, которые убыточные, которые по факту являются бременем. Я категорически против таких активов как «Роснефть».
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я о том же. Я тоже не знаю, зачем её продавать. Может быть, я что-то не то говорю.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, я за приватизацию. Потому что я так понимаю, что изначально под приватизацией подразумевалось справедливое распределение всего народного хозяйства Советского Союза между его гражданами.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да, что из этого получилось, мы все знаем. А сегодня Вы почему за?
СЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что оказывается, не всё народное хозяйство было приватизировано.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы знаете, там много что осталось. Это абсолютно правильно, но мы говорим не о прошлой приватизации, а о нынешней.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я тоже за приватизацию. Мне просто интересно посмотреть, что будет в нашей стране, когда распродадут всё госимущество.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: То есть Вы – экспериментатор, Вы думаете проверить опытным путём, что будет.
СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу посмотреть, как власти будут выкручиваться потом.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А власти не будут выкручиваться. Они просто сменятся и уйдут. Улюкаев скажет: «Извините, не справилась я, я пошла».
СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, Улюкаевым дело не закончится. Я думаю, что все снимутся и уйдут.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо Вам большое за Ваше мнение. Мне кажется, что есть один человек, который по определению не может уйти в сторону. Его зовут президент Российской Федерации. Почему? Потому что он избирался на фиксированный срок, ему за всё и отвечать. Но это моё личное мнение.
А что касается Улюкаевых и прочих Дворковичей, они встанут, напишут заявление и испарятся, это абсолютно нормально. «Не получилось, но мы же выполнили локальную задачу, Владимир Владимирович, мы свели бюджет с относительно небольшим дефицитом. Вы должны нас за это погладить по головке».
Мы сегодня всю дорогу говорим о том, что если мы вырулим на хотя бы признаки справедливости, значит, мы уже на правильном пути. Но начинать нужно, конечно, с того, чтобы объяснить людям, как так получилось, что то, что мы общинно создавали на протяжении поколений и веков, оказалось вдруг у кого-то в частных руках. Я уже не говорю о природных ресурсах. Они-то каким макаром?
Что-то было сделано для того, чтобы их найти. Нет, их нашли наши предки. А пользуются единицы. Это всё – разговор о справедливости, разговор о нашей национальной идее. Мы будем говорить об этом дальше. А пока «Воскресная школа экономики» заканчивается. Услышимся через неделю.
Источник: rusnovosti.ru
Это те процентные пункты, которые поступают с наших доходов в Пенсионный фонд России. При этом давайте сразу расставим все точки над i. Взносы принципиально отличаются от налогов тем, что налоги — это общий котёл, из которого неизвестно куда они будут расходоваться — может быть, на дороги, может быть, на чиновничьи забаву.
А вот взносы — это те деньги, которые отмечаются на наших индивидуальных лицевых счетах и которые впоследствии будут учитываться при начислении нам нашей страховой пенсии. Так вот, 796 тысяч нарастающим итогом свыше этой суммы не 22 процентных пункта из 30, а 10. Соответственно, Минтруда выходит с предложением о том, чтобы поэтапно в течение нескольких лет эту предельную величину, которую за нас платят с суммы, превышающей 796 тысяч рублей в год, довести до 20–22%.
Это предложение было представлено на совещании у господина Медведева в четверг. Цель была совершенно бюрократической — проблема с индексацией пенсий. Проблема заключается в том, что, как вы знаете, пенсии проиндексировали на 4%, хотя по закону правительство должно было проиндексировать на 12,9%, то есть не ниже прошлогодней инфляции.
Но проиндексировали на 4%, спасибо, ребята, не до жиру, мы вам очень благодарны. В последующие годы предполагается, что эта проблема будет ещё более острой, поэтому Минтруда и выходит с предложением увеличить отчисления с больших зарплат. Отчисления за дорогих работников. При этом Минтруда настаивает, что в последующие годы придётся индексировать пенсии ещё меньше, чем в этом году. Если в 2012 году пенсия превышала прожиточный минимум на 89%, то в 2016 году после 4% индексации она превысит прожиточный минимум всего на 49%.
Мне хотелось бы, чтобы вы высказали своё мнение по поводу того, что большие заработки предлагается облагать более высоким налогом.
Предложения Минтруда не ограничились ростом тарифов, о которых я только что говорил. Минтруда также предлагал приостановить выплаты пенсий работающим пенсионерам, чей совокупный доход превышал 1 млн рублей. Но об этом мы знаем. Пока решение по этому поводу не принято, но Минтруда настаивает. И наконец отменить льготный досрочный выход на пенсию. Сегодня это право есть у педагогических, медицинских, творческих работников, которые, видимо, современной российской экономике не очень-то и нужны.
Примем звонок. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Екатерина, Москва. Я с Вами согласна в том, что есть такие большие зарплаты, на которые должен быть увеличен налог. Потому что на сегодняшний день люди, которые получают пенсии, еле-еле сводят концы с концами. Я считаю, что это будет правильно.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо. Добрый день!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вы взяли цифру — 60 тысяч рублей. Где по Москве такая зарплата? Я работаю в госбюджете за 28 тысяч в месяц.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я взял цифру не из головы и не с забора, а из данных Мосгорстата.
СЛУШАТЕЛЬ: Просто я постоянно связываюсь с Дальним Востоком, там зарплаты копеечные, ниже прожиточного уровня.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не уходите в детали, я Вам ответил на вопрос.
Давайте не будем обсуждать среднюю температуру по больнице. Всё очень просто: измеряя среднюю температуру, даём среднюю таблетку. Но мы говорим не об этом, а о том, что большие зарплаты предлагают облагать повышенными страховыми взносами. А о том, правильная или неправильная цифра у Мосгорстата, можно спорить, дискутировать, но это не по теме. Можно говорить о том, что 28 тысяч в бюджетной сфере и 1 млн 128 тысяч — ежемесячная зарплата у какого-нибудь высокопоставленного менеджера. Вот и получается, что в среднем всё очень даже неплохо. Это мы знаем.
Но одновременно мы знаем о том, что существует верхний порог, который для Москвы является плюс-минус средним, а для регионов, конечно же, высоким, если не сказать, что заоблачным. Примем звонок. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, работающим пенсионерам в возрасте под 80 лет, но занимающим высокие должности, тоже будут увеличивать отчисления на пенсию?
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Пенсионеры друг от друга ничем не отличаются, если смотреть из здания на Краснопресненской набережной, то есть из здания правительства России. И вне зависимости от того, 70, 60 или 80 лет пенсионеру, если будет принято решение о том, чтобы ему пенсию платить не нужно в то время, как он работает, значит он точно так же не будет её получать.
Давайте двинемся дальше. У нас в целом единодушие, я его поддерживаю. Я точно так же считаю, что есть смысл не то, чтобы по частям отрезать хвост собаке, а отрубить его сразу и сразу убрать этот 10% порог, сопоставить его с общим порогом в 20–22%.
Министерство экономического развития не поддерживает предложение Минтруда повысить страховые взносы с высоких зарплат. Об этом сообщил заместитель главы Минэкономразвития Олег Фомичёв. «Мы против», — сказал он. Он сказал, что это увеличит дополнительную нагрузку на работодателя.
Там идёт разговор об 1%, если брать ежемесячный доход со 100 тысяч рублей, поэтому они против. И вот это очень серьёзный вопрос, на который есть смысл обратить особое внимание, я считаю.
Давайте обратимся к биографии господина Фомичёва. Он родился 7 февраля 1977 года в городе Копейск Челябинской области. Недавно ему исполнилось 39, с чем мы его и поздравляем. Окончил в 1998 году Нижегородский государственный технический университет, а в 2000 году - «Высшую школу экономики». Более того, чуть позже прошёл повышение квалификации в Академии народного хозяйства при правительстве. А в 2003 году окончил аспирантуру в той же «Вышке».
В 1999-2000 годах господин Фомичёв был ведущим специалистом отдела департамента реформы предприятий Минэкономики. В 2000 году работал в экспертном Центре стратегических разработок. Ну и так далее. Всё совпадает с обычной карьерой чиновника. В 2004-2006 годах был научным сотрудником Академии народного хозяйства, после этого был директором по развитию того же Центра стратегических разработок, и в 2008-2012 годах был директором департамента Минэкономразвития, после чего стал заместителем министра, а с июля 2012 года — ещё и статсекретарём, то есть фактически управляющим Минэкономразвития. «Мы против», — говорит он.
Почему я говорю, что этот вопрос несколько сложнее, чем он представляется на первый взгляд? Потому что у нас сегодня практически на всех вторых-третьих должностях во всех министерствах экономического и финансового блока сидят люди, которых вырастили те самые молодые реформаторы, которых мы клянём на чём свет стоит. И после того, как вы говорите: «Они не видят, что ли, ничего?», я призываю посмотреть внимательнее на биографию людей, которых вы обвиняете в том, что они ничего не видят и ничего не понимают.
Как правило, они все либо с «Высшей школой экономики», либо с Академией народного хозяйства, либо с какими-то приближёнными к ним вузами. Конечно, они уже впитали тот «дух либерализма», о котором мы в уничижительном ключе говорим все последние 25 лет.
Поэтому даже если кого-то из здравомыслящих экономистов не ровён час поставят на должность министра, его съедят достаточно быстро. В худшем случае съедят, а в лучшем - сделают так, что он не сможет работать. Он напишет заявление и скажет: «Я не могу, потому что альтернативных кадров у нас, к сожалению, нет».
Ещё один момент, связанный с предложением Минтруда. Если вы по действующей страховой пенсионной схеме, уплачиваете высокие взносы, то вы вправе рассчитывать на высокие пенсии. Помните, несколько лет назад была похожая история, когда из Фонда социального страхования Петербурга значительную часть всего фонда выгребли футболисты футбольного клуба «Зенит», за которых тоже перечисляли страховые социальные взносы, а потом им потребовалось оказывать помощь.
Это стоило огромных денег, и им всё это возмещали из Фонда соцстраха, после чего, кстати, был введён некий потолок, предел на выплаты. Так вот, когда Минтурда говорит о том, что давайте уберём регрессию, то есть эти 10% свыше 796 тысяч рублей, мы должны понимать, что через какое-то время люди, за которых сегодня перечисляют много, придут в пенсионный фонд и скажут: «А где мои 50 или 100 тысяч рублей в месяц пенсии?»
И они будут абсолютно правы, потому что за них же перечисляли взносы. Но что самое интересное, в предложении Минтруда об этом нет ни слова. Я далёк от мысли, что эти люди живут одним днём, и им лишь бы решить в следующем году хотя бы часть проблем бюджета.
Больше мне представляется, что они просто не подозревают о том, что такая проблема существует, хотя им наверняка кто-то об этом говорил. Но мы не видим соответствующего предложения. Мы можем смотреть на пенсионный опыт других стран, где действительно существует верхняя планка, аналогичная нашим абстрактным 796 тысячам, но там существует и верхняя планка по пенсионным выплатам.
Например, в Норвегии — 66% от средней заработной платы. Нечто подобное можно было бы установить и у нас, сказать, что мы регрессию убираем, но через какое-то время, когда вы придёте на пенсию, вы можете рассчитывать не более, чем на 60-70% от вашей средней зарплаты за всю трудовую деятельность, что, кстати, вполне вменяемая схема. Потому что у нас же заработные платы и пенсии 20 лет назад и сегодня несопоставимы по размерам.
Но ничего этого не прозвучало. Подковырка будет чуть позже, а пока давайте попросим позвонить и поговорить о предложении Минтруда не людей, которые сегодня на пенсии и заинтересованы в получении больших компенсаций за трудовую деятельность, а бизнес. Как бизнесмены относятся к этой инициативе, которая, скорее всего, будет принята. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ. Здравствуйте. Константин, Санкт-Петербург, мне 29 лет, я владелец бизнеса. Зарплата у меня большая, правда, я её прошу не с государства, а сам зарабатываю для себя и своих сотрудников.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А каким образом Вы для себя зарабатываете?
СЛУШАТЕЛЬ: Я - владелец бизнеса, но не просто владелец, я ещё и работаю в нём, являюсь ключевой фигурой. Так что я считаю, что имею право так о себе сказать.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я не оспариваю. Вы мне скажите, каким образом Вы это делаете?
СЛУШАТЕЛЬ: Вы имеете в виду сферу?
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы говорите, что обеспечиваете свой будущий преклонный возраст, когда Вы уже не сможете активно трудиться.
СЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что свой преклонный возраст в нашей стране можно обеспечить только одним способом — рожать и достойно воспитывать детей.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это здорово. Но лично Вы как, помимо рождения и воспитания детей, обеспечиваете себя на будущее?
СЛУШАТЕЛЬ: Если Вы о том, откладываю ли я деньги, нет, не откладываю. Стараюсь жить сейчас. Я считаю, что от нашего государства чего-то ждать не приходится.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы полагаете, что если воспитать много детей, то у Вас будет дополнительная пенсия?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, при чём тут пенсия? Если я воспитаю своих детей так же, как воспитали меня мои родители, в частности мама, то я надеюсь, что я точно так же, как моя мама, ни в чём нуждаться не буду.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: При одном условии: если Ваши дети будут такими же успешными, как и Вы.
СЛУШАТЕЛЬ: Это зависит от меня в том числе, от воспитания. Об этом я и толкую.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо за звонок. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, Москва. Работаю наёмным сотрудником компании, которая является российским производителем. Хотел сказать, что у нас официальная зарплата имеет некоторую градацию в соответствии с теми налогами, которые мы уплачиваем. Конечно, наше предприятие упрощает схему по выплате зарплате.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы это о чём?
СЛУШАТЕЛЬ: Если смотреть в будущее, то я понимаю, что со своего официального оклада я получу с гулькин нос. Я здесь на стороне господина Потапенко, который говорит, что хочет, чтобы нам с трибуны сказали о том, что у людей 80-го года рождения пенсии не будет, но за это им снимут необходимость уплачивать любые проценты по пенсионным начислениям, чтобы они могли хоть как-то сэкономить денег на старость.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Молодцы. Спасибо большое за звонок.
20 лет назад у кого-то родители, у кого-то нынешние пенсионеры говорили точно так же, как этот товарищ: «Да мы сами всё сделаем, не надо нам подачек!» и так далее. И чем это закончилось? Сегодня эти пенсионеры говорят: «А почему у нас маленькие пенсии?» И самое страшное, что они воспитывают своих детей точно так же, в том же самом ключе.
Давайте примем ещё пару звонков. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. В нашей компании работает 50 человек, я работодатель. У нас заведено так, что когда человек устраивается на ту или иную вакансию, сразу у него спрашивают, какую зарплату он хочет получать: белую или серую. То есть 35 тысяч или 50. Человек, естественно, делает выбор в пользу 50 тысяч.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: То есть у вас есть возможность платить в конвертах?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А с чем эта возможность связана? Не обналичиваете или ведёте чёрную бухгалтерию?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, белую обналичиваем.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А в чём тогда разница между легальной зарплатой и чёрной?
СЛУШАТЕЛЬ: Когда за человека платится зарплата, примерно 50% уходит на страховые и пенсионные взносы.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: На самом деле 30%, но неважно.
СЛУШАТЕЛЬ: Так вот, вместо того, чтобы она туда уходила, лучше человеку заплатить на руки.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. У нас примерно такая же ситуация: хотите белую зарплату — пожалуйста, платите страховые взносы 50%, или 30%, как Вы насчитали, Вы считаете лучше.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Насчёт «считаете лучше» — совокупная ставка страхового взноса 30,2%. Откуда 50%?
СЛУШАТЕЛЬ: Уберите 13%.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: 13% платит работник. А 30% платите Вы.
СЛУШАТЕЛЬ: Вот хотите Вы человеку заплатить 100 тысяч рублей, сколько он получит на руки после всех этих совокупных платежей? 30% — это только социальные страховые и пенсионные взносы, а есть и другие.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Возвращаясь к предыдущему разговору, чтобы сформировать фонд заработной платы, нужно уплатить все налоги, и так далее. И после этого с остатка из доходов вы формируете фонд заработной платы. НДС в фонде заработной платы.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А при чём здесь НДС? Его платят все.
СЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что когда вы посылаете на обналичку, куда идёт НДС?
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Понятно. Но когда мы говорим о зарплате, Вы же платите только социальные взносы. Разве нет? А при чём здесь налог на прибыль и имущество?
СЛУШАТЕЛЬ: Так и получается, что обходится в 63 рубля налогов конкретному человеку на руки.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А если вы, например, в страховой компании работаете, вы тоже платите НДС?
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет. Страховые услуги НДС не облагаются. Спасибо. Примем ещё звонок. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мне кажется, что у вас уже психология чуть-чуть извращена. Люди физически не ощущают всю полноту уплачиваемых налогов, а для меня это затраты. Вопрос должен быть смещён в ту сторону, чтобы все налоги платились физическими лицами — всё, что связано с их доходами.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы же можем поручить или делегировать обязанность оплачивать взносы самим работникам. Более того, мы даже можем перед ними поставить выбор.
СЛУШАТЕЛЬ: Мы должны заняться изменением человеческого сознания.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вот этим мы сейчас и занимаемся. Мы можем сказать: «Вы можете платить пенсионные взносы, а можете не платить и откладывать себе самостоятельно».
СЛУШАТЕЛЬ: Моя практика показывает, что ни одна ситуация, когда ты доверял человеку уплатить налог, не сработала.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так Вы сами себе противоречите, Вы говорите, что нужно, чтобы работник сам платил.
СЛУШАТЕЛЬ: Согласен. Тут глобальная вина общества, которое за 20 лет создало конвертную систему, упрощающую многие вещи, и никто не чувствовал реальную полноту налогов. И никто не задумывался о том, что в целом налоговая система неэффективна. В этом надо искать корень проблемы.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо Вам большое. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Александр, Санкт-Петербург. Абсолютно согласен с предыдущим слушателем. Поскольку мы являемся налоговыми агентами правительства и таким образом обеспечиваем сбор налогов, наши наёмные работники этого не понимают. Они понимают так: я подошёл к кассе, получил 20 тысяч, почему так мало?
А если сказать, что они получили не 20 тысяч, а 30, как минимум, возникает возмущение: как же так? Кто обманул? То есть я совершенно согласен с предыдущим выступающим в том, что нужно переводить на индивидуальные налоги. Не должен работодатель ничего платить государству, минуя работника.
Работнику перечислили, и он должен знать, что государство получило 30% от его зарплаты, а он — 70%. И пусть он с государством разбирается, а не «наезжает» на работодателя, который тут ни при чём.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо Вам за мнение. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я предприниматель уже 20 лет. Вы говорите про 13%, но это не наши 13%. Их должен заплатить работник. Но когда человек выполнил свою работу, он спрашивает, сколько получит на руки. Неважно, 13% или 20% он уплатил.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо.
Я бы хотел внести ясность в предмет нашего обсуждения. Мы говорим о социальной справедливости. О межпоколенческой солидарности, которая была убита 20-25 лет назад в нашем обществе. 20-25 лет назад пришли люди и сказали: «Обогащайтесь, копите на старость, на государство не рассчитывайте».
Сегодня мы видим, что приходит новое поколение предпринимателей и заявляет о том, что мы этому государству, этому Левиафану ничего платить не должны. Те, кто 20-25 лет назад протестовали против непомерных, по их мнению, страховых пенсионных взносов, сегодня возмущаются, почему у них такие маленькие пенсии.
Смысл разницы между налогами и взносами в том, что налоги — в общий котёл, а взносы — на наши лицевые счета. Да, это маленькие деньги, да, небольшая доходность, но это средства, которые позволят нам получать хоть что-то. Можно ли по-другому формировать наши пенсионные накопления? Безусловно.
Но сегодня так. Вы хотите, чтобы прежде эта ненавистное вам государство изменило схему формирования пенсионных накоплений, а потом вы решите, стоит это делать или нет? Не получится. Потому что то самое активное поколение, то, которое сейчас звонит и говорит о том, что им предлагают либо в чёрную, либо в белую, является этим показателем новой генерации людей, которые воспитаны теми, кто говорил то же самое 20-25 лет назад. Это их продолжатели.
Я не призываю никого полностью всё уплачивать в белую, я не давлю на мораль и совесть. Вы вообще здесь ни при чём. Здесь при чём только один субъект — тот самый Левиафан, то есть ненавистное нам государство, которое вроде как пыталось с 2002 года наладить нормальную пенсионную систему, но оказалось, что оно не может этого сделать.
Оказалось, что после того, как снизили единую ставку социального налога с 2005 года, по представлениям господина Кудрина, в пенсионном фонде возник дефицит. А потом добили, когда в 2008-2009 годах протолкнули валоризацию пенсионных прав, то есть индексацию пенсионных прав, заработанных в советский период.
Но не то, чтобы не надо было этого делать, а нужно было дать пенсионному фонду дополнительные источники финансирования. Может быть, перечислять чуть больше, может быть, найти какие-то другие способы. Может, часть нефтяных доходов отдавать в пенсионный фонд. Не знаю.
Это дело прошлое, но факт в том, что сегодня в пенсионном фонде дефицит. Но те люди, которые говорят о том, что воспитают детей, и всё будет здорово, правы, за исключением одного: где гарантия того, что дети будут такими же успешными, удачливыми и умными, как их родители? Гарантии такой нет.
Мы не будем приводить многочисленные примеры того, как все эти якобы переданные по наследству потомкам навыки куда-то по дороге теряются.
Стоит ли сейчас заниматься повышением страховых пенсионных взносов и вообще социальной нагрузкой на общество? Да, безусловно.
Я говорю об этом, потому что я знаю очень хорошо один пример из мировой истории, который называется «Новый курс» Франклина Рузвельта. Человек пришёл к власти в 1932 году на фоне жуткого, жесточайшего кризиса в экономике Соединённых Штатов. В качестве подтверждения: в 1933 году, в первый год пребывания Рузвельта у власти, безработица достигла без одной десятой 25% от экономически активного населения.
Численность вооружённых сил была очень маленькой, инфляция превратилась в дефляцию, закрывались предприятия, рабочие места исчезали. И всё это продолжалось очень долго. Мы не будем говорить о том, что «Новый курс» оказался успешен, потому что началась Вторая мировая война.
Я процитирую Нобелевского лауреата Пола Кругмана: «В 20-е годы налогообложение не очень обременяло богатых американцев. Самая высокая планка подоходного налога равнялась всего 24%. Однако с развитием «Нового курса» богачи столкнулись с налогами, крайне высокими не только по сравнению с 20-ми, но и по сегодняшним меркам.
Верхняя планка подоходного налога была поднята до 63% в период первого президентства Рузвельта и до 79% — в период второго». В данном случае мы говорим, конечно, о подоходном налоге, но суть от обложения доходов американцев и нас, кстати, нисколько не меняется.
К середине 50-х годов, когда Америке потребовалось покрывать расходы на ведение холодной войны, верхняя планка подоходного налога подскочила до 91%. До Второй мировой войны медицинскую страховку имели лишь немногие американцы. К 55-му году у более, чем 60% населения имелась базовая форма медицинского страхования, покрывающего расходы на госпитализацию.
И наконец, третий эпизод: живущие на доход с капитала не только были вынуждены отдавать в виде налогов его основную часть, но и испытывали всё большее затруднение перед передачей накопленного своим детям. Максимальная ставка налога на наследство недвижимости была поднята с 20% сначала до 45%, затем — до 60%, 70% и наконец — 77%.
Я говорю о том, что повышать налоги и взносы в кризис не только возможно, но и необходимо. И господин Рузвельт создал средний класс в Америке во многом благодаря тому, что снизил социальное расслоение.
А теперь мы имеем ситуацию, когда нынешние пенсионеры, те, которые 20-25 лет назад говорили о том, что они обойдутся без государства, жалуются на маленькие пенсии. Я очень хорошо помню, как в середине 90-х зарплаты начислялись, исходя их четырёх минимальных окладов. Если ты выплачиваешь меньше, могли возникнуть вопросы. Остальное обналичивалось и выдавалось в конвертах. Пенсионные взносы — с тех же четырёх минимальных окладов.
Прошло 20 лет. Сегодня мы на каждом ток-шоу, по телевизору, на радио, в общественном транспорте слышим одно и то же: пенсии маленькие, не индексируются. У меня вопрос: не вы ли 20 лет назад говорили о том, что ничего платить не будете? Повторяю ещё раз: сегодня, когда активная часть общества отвечает и за старшее поколение, и за молодое, она говорит ровно то же самое, она воспитывает своих детей в ключе «мы государству ничего не должны. Ты, сынок, расти, мужай, учись, вырастешь, станешь успешным, папку будешь содержать, и будет полный шоколад».
А если нет? Вот вы его растили-растили, а ему раз — и кирпич на голову упал, не дай бог. Вы об этом подумали? Конечно, нет, «мы ему каску купим, будет в каске ходить». А если даже это не поможет? А если, не дай бог, что-нибудь ещё произойдёт? А если он просто окажется не совсем соответствующим вашим представлениям о своём будущем?
А вы не думали о том, что социальное расслоение в обществе поляризует его, и вы не можете быть успешным в нищем обществе? Не думали. Но вы, по большому счёту, и не должны об этом задумываться. Об этом должно задумываться наше государство. Но оно этого не делает.
Я ведь не зря начал разговор с высказывания замминистра Фомичёва, который сказал: «Мы против». А почему они против? Потому что это нагрузка на работодателя. Ты, дружок, со своими родителями разбираешься, ты же замминистра, у тебя официальные доходы позволяют содержать своих престарелых родителей. А у других не позволяют.
А кто-то вообще потерял детей. Что делать в этой ситуации? А они против. В кризис нельзя повышать нагрузку на работодателя. А Рузвельт — дурак и идиот, он это сделал, и так получилось, что вдруг средний класс появился в Америке. А Вы не задумывались о том, что память о Рузвельте до сих пор носят на руках? Вы также не задумывались о том, что нобелевские лауреаты тоскуют не по Рузвельту, а по тому, что справедливость уходит из американского общества, экономическая распределительная справедливость.
А не думаете Вы об этом, господин Фомичёв, потому, что Вы замминистра и оцениваете свои перспективы на занятие, может быть, другой должности во властной иерархии. Вам кажется, что если Вы сегодня займёте позицию «не смейте прикасаться к бизнесу», Вы получите какие-то дивиденды. У нас в стране есть, по сути, один человек, который может изменить эту ситуацию, который заставит правоохранительные органы сажать тех, кто уходит от обложения страховыми взносами, потому что иначе через несколько лет и я буду кричать о том, что пенсия маленькая.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я предлагаю вам не сидеть на одной и той же пенсионной, социально справедливой теме второй час, а бежать дальше. А дальше я предлагаю поговорить о прогнозах, которые делают люди, о которых мы в общих чертах говорили в предыдущей получасовке, и даже в первом получасе. Это к разговору о замминистре экономического развития, который сказал, что он против того, чтобы повышались пенсионные взносы с тех, кто зарабатывает много. Я не знаю, почему господин Фомичёв против.
Честно говоря, я даже знать этого не хочу. Потому что будет какая-то пролиберальная индивидуалистическая аргументация наподобие того, что в кризис надо дать экономике и бизнесу дышать, и так далее. Да никто не против. Но дать дышать бизнесу – это не значит освобождать его от налогов. Например, мы говорим о том, что надо облегчить жизнь малому бизнесу. Но налоги платить, а в данном случае взносы, это не то чтобы святая обязанность, это общественная справедливость.
Что есть общественная справедливость для русского человека, я могу вам сказать буквально в двух словах. В период с 1897 года по 1913 год население России выросло более чем на 37 миллионов человек, на 30% за неполные 14 лет. Это произошло потому, что дали работать. И второй эпизод по поводу демографического взрыва, его уже многие помнят, а некоторые даже родились во время этого взрыва – это вторая половина 80-х годов.
Только не надо говорить о том, что это побочное позитивное следствие антиалкогольной кампании. Это неправда, потому что первый пример – на стыке XIX-XX веков, а до этого ещё середина XVIII века и времён Елизаветы Петровны – это как раз демографические взрывы на фоне раскрепощения людей. Притом что водки можно было пить – хоть залейся. Некогда было, детей надо было кормить. Это более серьёзная тема, и мы сейчас не будем в неё углубляться, поговорим как-нибудь в другой раз.
Так вот во второй половине 80-х у людей забрезжила надежда на то, что справедливость в русском обществе существует. И вроде бы как мы идём в её направлении. И так получилось, что эта справедливость вылилась во всплеск рождаемости, которому мы сегодня благодарны, который мы считаем практически последним за 25-30 лет существования и Советского Союза и новой России.
Давайте о прогнозах. На этой неделе Минфин просчитал варианты развития российской экономики на период до 2030 года. Очень много об этом говорили, и я просто для проформы повторю цифры, о которых говорилось в начале недели.
В консервативном варианте прогноза цена нефти до 2030 года остаётся на уровне 40 долларов за баррель. Всё это время экономика будет расти лишь на 1,3% в год. Для преодоления нынешнего двухлетнего спада России понадобится 4 года. Минфин ждёт, что в 2016 году экономика сократится ещё на 0,8%, а в 2017 возобновится рост. Реальный размер ВВП восстановится до уровня 2014 года в 2025 году.
Здесь сразу два вопроса, на которые я в принципе ответ знаю. Вопрос первый: почему мы вновь и вновь ориентируемся на цену нефти, когда нам только и говорят, что нужно слезать с сырьевой иглы и заниматься структурной перестройкой экономики. Сразу скажу, я не знаю, что это такое.
И вопрос второй, почему именно в «Ведомостях». «Ведомости», по моему мнению, либерально-провокационный листок, через который то и дело сливается информация, полезная и актуальная для определённых слоёв нашего истеблишмента. Это моё мнение, ни в коем случае не призываю взять его за основу.
У меня возникает вопрос к вам, господа. Скажите мне, пожалуйста, почему этот прогноз появился в прессе? Хотя понятно, что Минфин работает не для прессы, а прежде всего на благо государства в целях его развития. И вдруг получается такая ситуация. Просыпаемся мы в нынешний понедельник, и видим, что в «Ведомостях» такой жуткий негативный прогноз. Кстати говоря, предыдущий прогноз, который был сделан Минфином в 2013 году, предполагал в стрессовом сценарии, что цена на нефть на короткий период опустится до 80 долларов.
Сегодня, как видите, разговор уже несколько другой. Но я не снимаю свой вопрос. К чему это было опубликовано? Добрый день, слушаю Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, меня зовут Василий. Минфин в открытую шантажирует президента. Если мы ещё дальше будет таким образом вести, прежде всего, внешнюю политику, мы никогда не выйдем из кризиса. Обыкновенный шантаж. И главная проблема в том, что наш президент всё это терпит.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я-то понимаю.
Добрый день, слушаю Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Антон. Это в любом случае определённый политический пиар, манипуляции общественным мнением. Значит, есть какие-то спекулятивные причины.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это-то я понимаю, я хотел у вас спросить, какие.
СЛУШАТЕЛЬ: Если они говорят, что прогноз негативный, возможно, кто-то будет продавать. Может быть, в мае рубль укрепится. А чтобы сейчас все покупали валюту дальше, и спрос на валюту был, а в мае её скупить по более дешёвой цене, по 68. Мне кажется, в этом смысл. Хотя, конечно, может быть что угодно. Единственное, Вы сказали, что надо повышать социальную нагрузку на коммерсантов. С этим я согласен, конечно. Но ведь на людей же тоже повышается нагрузка – налог на квартиры, который совершенно сумасшедший.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы сейчас говорим о прогнозе Минфина, а та тема осталась в прошлом часе.
СЛУШАТЕЛЬ: На прогноз Минфина особо смотреть не надо.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Антон, я очень рад тому обстоятельству, что предыдущий час заставил Вас чуть-чуть, но задуматься.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, спасибо Вам огромное.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: И Вам тоже спасибо. Звоните. Ещё пара звоночков.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. На мой взгляд, прогноз Минфина в действительности очень позитивный и направлен на то, чтобы успокоить наше общество. На мой взгляд, никакого роста в ближайшие пару-тройку лет быть не может, прежде всего потому, что нет никаких причин для этого.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А какие причины должны быть для роста, по-вашему?
СЛУШАТЕЛЬ: Прежде всего, возможность доступа бизнеса к достаточно дешёвым кредитным ресурсам.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А Вы считаете, что сейчас этого доступа нет?
СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы бизнесмен?
СЛУШАТЕЛЬ: Да, я бизнесмен, работодатель, работаю в сфере строительства.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: В сфере строительства неудивительно, что нет доступа не то что к дешёвым ресурсам, а вообще ни к каким.
СЛУШАТЕЛЬ: А по-вашему, в какой сфере сейчас есть доступ к кредитным ресурсам?
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Первое, что приходит на ум – та же самая торговля. А то, что касается стройки – то в стройку никто не будет вкладываться.
СЛУШАТЕЛЬ: А торговля сейчас тоже падает, объёмы снижаются.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Правильно, но торговля живёт на оборотных средствах.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, но им кредиты и нужны, а им их не дадут, потому что обороты снижаются. Доверие к торговле невысоко.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо Вам большое, мы не будем говорить о том, что может быть актуально для экономики. Мы сегодня говорим о прогнозе Минфина, не более чем.
Что касается строительства – да, конечно, это один из локомотивов прошлой жирной экономики. Такой же, кстати, как торговля. Но он сегодня буксует, он практически сошёл с рельсов. Почему – всё понятно. Неизвестно, что делать с этими возведёнными строениями. И поэтому банки их не кредитуют ни под какой процент.
Слушатель пишет нам: «Рост экономики оправдывает инфляцию». Если говорить о небольшой инфляции, в пределах нескольких процентов, в Ваших словах есть правда.
По поводу прогноза Минфина, ключевое условие для того, чтобы мы вышли на траекторию устойчивого роста, по мнению Минфина, необходимы структурные изменения в экономике. Прежде всего, повышение отдачи на капитал за счёт роста производительности труда. Повторюсь ещё раз. Это фраза из публикации.
Вот что такое структурное изменение экономики? Я не знаю. Если Вы меня спросите, я не отвечу. Прежде всего, повышение отдачи на капитал за счёт роста производительности труда. Тут же возникает вопрос: у нас больше половины нашей экономики – это сфера услуг. Например, сфера общественного питания, транспортные перевозки, пассажирские перевозки. Как повышать производительность труда для официанта в ресторане?
Как повышать производительность труда для таксиста? Пробки никто не отменял. Как повысить производительность труда парикмахера? Он должен стричь человека не час, а полчаса? И таких примеров из сферы услуг очень и очень много. Например, как повысить производительность при транспортировке тех или иных грузов по трубам? В конце концов, труба же не резиновая.
А нам говорят, что надо повышать производительность труда, и это должно быть отдачей на капитал. Мне непонятно, что это значит. Но из месяца в месяц и из года в год я слышу эту фразу о том, что надо повышать производительность труда, и как результат – увеличение доли инвестиций в ВВП.
Это тем более непонятно, потому что всё больше и больше мы сталкиваемся с ситуациями, когда инвестиции в тот или иной стартап, который потом разрастается до размеров большого предприятия. Вся информационно-коммуникационная сфера не требует больших капиталовложений, тем более, больших инвестиций. Но даёт очень неплохой эффект.
Такой манёвр требует повышение гибкости рынка труда, мобильности работников, вложений в их переобучение. Снова непонятно. Что такое гибкость рынка труда? Это значит, что я сегодня водил электровоз, а завтра я переквалифицируюсь в кого? Если у меня эта профессия.
Другая сентенция: мобильность работников. Это значит, что я могу встать со своей улицы, доехать до вокзала, и уехать в другой город, потому что там якобы будут больше платить. А где я там буду жить? А какие варианты для того, чтобы перевезти семью? А семья – это среда, это школа. В конце концов, родители, которые остаются здесь, за которыми тоже нужно приглядывать.
И вложения в переобучение. Кто должен вкладывать в переобучение? Я водитель электровоза. Я приехал в другой город, я решил стать мастером на сборочном конвейере. За счёт каких средств, и кто меня будет переобучать? А всё это говорится на полном серьёзе.
И наконец, фраза руководителя экономической экспертной группы господина Гуровича: «Это будет застой, на который время от времени будут накладываться финансовые кризисы». И не знаю, как это комментировать.
Вопрос прежний: с какой целью вбрасываются подобные прогнозы в информационное пространство? Ради чего? Ради достижения каких непонятных нам коврижек люди пишут это, а самое главное, публикуют? Я понимаю, что ответственность за спокойствие общества многим СМИ неведома, а ситуация сегодня очень и очень непростая. Это на первом месте рейтинга, на первом месте индекса цитируемости, на первом месте количества просмотров.
Впечатлило: «Никита, Вы заблуждаетесь, что большая рождаемость способствует развитию экономики. Дело в том, что в те времена идеология государства была направлена на создание и укрепление семейных ценностей».
Я с Вами согласен, но сегодня мы говорим о том, что в понедельник вышел прогноз, по которому мы года до 30-го будем жить не очень хорошо. Наши зарплаты возвратятся на докризисный уровень, то есть на уровень 2014 года, если мы будем проводить какие-то изменения и реформы – к 2022 году, а если не будем – то к 2025.
Добрый день, слушаю Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Александр, Ленинградская область. В общем-то, всё предельно ясно. Мы действительно подходим к той черте, когда вопрос не то что о смене правительства, а вопрос о смене социально-экономической модели встанет в полный рост.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Александр, вот здесь я попрошу Вас ответить, что значит смена социально-экономической модели.
СЛУШАТЕЛЬ: Я имею в виду, что, скорее всего, либерально-экономическая модель будет сменена. Ближе всего, по крайней мере, мне, модель, предложенная Глазьевым и экономическим блоком Зюганова.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Очень коротко, что предлагает Глазьев? Он предлагает сменить капитализм на социализм?
СЛУШАТЕЛЬ: Такой чёткой градации между капитализмом и социализмом при отмене либерально-экономической модели просто не будет.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Отлично. Теперь три ключевых отличия социализма от капитализма. Социализм – это общегосударственная собственность на средства производства, директивное ценообразование из одного центра. Социализм – это централизованное планирование. Вы говорите, что разницы не будет – что социалистическая модель, что капиталистическая. Я Вас правильно понял?
СЛУШАТЕЛЬ: Я имею в виду, что плановая экономика всё-таки относится к модели социализма.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет. Япония – 6-летние, 7-летние планы, индикативное планирование. Франция, Германия, Южная Корея, Китай – и всё это на фоне частной собственности на средства производства и рыночного ценообразования.
СЛУШАТЕЛЬ: Там чёткая градация между частной собственностью определённого объёма.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Где?
СЛУШАТЕЛЬ: Например, в Китае.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А, например, в Японии?
СЛУШАТЕЛЬ: А в Японии они ещё в 1992 году нас обозвали дураками из-за того, что мы сломали.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо Вам огромное, но у нас же воскресная школа, я не призываю Вас со мной полемизировать и дискутировать. Ничего не получится, да и времени не хватит.
Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Никита. Владислав.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Владислав, скажите, зачем эти прогнозы публикуют?
СЛУШАТЕЛЬ: Глупые прогнозы лучше пропускать мимо ушей.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А почему они глупые? Люди же считают, время тратят.
СЛУШАТЕЛЬ: Они направлены на успокоение общественного мнения.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так оно наоборот начинает волноваться, как же так?
СЛУШАТЕЛЬ: Так они же не знают, что творят. Глупые, непродуманные заявления даже комментировать неприлично. Я хотел о другом сказать: я вообще не сторонник «измов». «Изм» — это по-русски нечто изменённое, искажённое.
Речь в данном случае идёт о соотношении частного и государственного общественного, правильно? Я считаю, что собака зарыта в том, что очень важно отделить частное от государственного, а сейчас имеет место смешение, в рамках одной фирмы или одной компании.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: И Вы считаете, что из-за этого такой бардак?
СЛУШАТЕЛЬ: Я могу даже доказать это. Потому что рождается гермафродитная экономика.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Какая разница, кому принадлежит собственность на том или ином предприятии? В начале 30-х доказали, что права собственности не имеют отношения к эффективности производства. Эффективность зависит не от акционеров, а от менеджмента. Оно и управляет предприятием.
Слушатель пишет: «Такие прогнозы делаются для того, чтобы подготовить население к тому, что больших надежд на государственную помощь и поддержку ждать не следует. Задушить все претензии в зародыше, чтобы даже не думали просить».
«Кроме паники такие прогнозы ничего не несут».
Примем звонок.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Действительно, чтобы население не ожидало ничего хорошего. Потому что обманывать нельзя. Если говорить, что всё будет хорошо, а будет плохо, то это посеет намного больше тревоги и паники, нежели чем уже подготовить население.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я даже не думал о том, что Вы действительно правы. Это разумно с позиций чиновника сказать: «Ребята, вы ничего хорошего не ждите». Ведь на что опираются – на какую-то мифическую производительность труда, на цены на нефть, которую не в состоянии спрогнозировать никто, потому что будущего не существует. Призыв к инвестициям – и откуда им взяться?
СЛУШАТЕЛЬ: Всё правильно. И когда ты ничего не можешь сделать, единственное, что остаётся сделать – это попросить народ потерпеть и сразу подготовить: ничего хорошего не будет.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А там может быть. Спасибо Вам огромное.
К вопросу о каких-то действиях правительства, ещё раз повторяю, давайте абстрагироваться от политики и говорить об экономике. Приватизация. Что она нам несёт? Моё отношение к заявленной приватизации очень простое. Я считаю это лицемерием.
Если вы призываете нас, общество, затянуть пояса, то начинать надо с себя и показывать это личным примером. Я не говорю о том, чтобы продать английскую недвижимость или скромный домишко в Австрии. Но, скажем, сократить бюджет. И не в части сокращения социальных расходов, а именно уменьшением напрасных вливаний в экономику.
Но что получается: только один пример. Нам говорят: «Мы будем финансировать промышленность, в частности, автомобильную». Здорово. Это рабочие места, технологии и прочее. Я согласен. Это нужно. И неважно, какую промышленность.
Так вот, дальше готовая продукция попадает на рынок, а мы в данном случае потенциальные или фактические покупатели. И у нас перед глазами возникает ситуация, когда стоят два автомобиля, собранных практически по одинаковым технологиям, но одна машина собрана в Чехии или Словении или в Испании, а другая машина собрана у нас под Петербургом.
При этом сопоставимы и цена, и качество. Может быть, у европейского аналога цена чуть ниже, потому что они могут себе это позволить, им могут какие-то налоговые льготы предоставляться, либо же материнская компания оказывает им какую-то финансовую помощь. И по сути то, что мы произвели за счёт, в том числе, государственных денег, то есть денег налогоплательщиков, оказывается невостребованным. При сопоставимом качестве.
Если Вы начнёте мне звонить и говорить про «Жигули», я сразу пресеку эти разговоры. Посмотрите на «Лада Веста» – это типичный автомобиль среднеевропейского уровня. И в соотношении цена-качество он ничем не хуже европейских аналогов. Я говорю это к защите внутреннего рынка, к протекционизму.
В качестве примера, в отдельные годы в Южной Корее, когда нужно было стимулировать внутреннее потребление произведённых в Корее автомобилей, на аналоги, произведённые вне Южной Кореи, ввозная пошлина достигала 600%. Если тебе так дорога эта марка, если ты спишь и видишь, как бы ездить на BMW – пожалуйста, заплати и езди, сколько хочется. Желающих было очень немного.
Это стартовая позиция в отношении мер, предпринимаемых правительством по антикризисной поддержке российской промышленности. То есть это вода, которая вливается в решето. Она исчезает, но даже если не исчезает, то становится не свежей, потому что машина, произведённая в прошлом году, даже если она новая — это машина, произведённая в прошлом году. В нынешнем году уже производятся другие, более свежие машины.
Мы сейчас говорим о приватизации и о том, что приватизация будет, судя по всему, одним из ньюзмейкеров на протяжении всего этого года. На этой неделе я могу привести как минимум три высказывания статусных персонажей по поводу приватизации.
Прежде всего, это господин Улюкаев, министр экономического развития, которого Минфин объехал на козе с прогнозом. Хотя Минфин должен прогнозировать бюджетную роспись, то есть смету доходов и расходов. А Минфин полез в прогнозирование экономического развития, непонятно откуда взяв цены.
Улюкаев говорит о том, что в окончательный список для приватизации включены «Роснефть» и «Башнефть», а также другие компании, которые Улюкаев назвать постеснялся. Господин Вексельберг заявил о том, что заинтересован в покупке российских приватизируемых нефтегазовых активов, в частности, «АЛРОСА». «Вопрос, по какой цене», - сказал Вексельберг.
«Точно не нефтегазовый сектор, а всё остальное будем внимательно смотреть. «АЛРОСА» – да. В добывающем секторе мы традиционно заинтересованы».
«Лукойл», который на этой неделе заявил, что он чётко заинтересован в участии в приватизации «Башнефти». И буквально на днях руководитель ФАС Игорь Артемьев заявил о том, что он не видит ничего страшного в том, если «Лукойл» приватизирует часть акций «Башнефти», включая контрольный пакет. И доля «Лукойла» составит не 10% внутреннего рынка, а +-15%. В данном случае я просто привожу мнение без обсуждения.
Сложно сказать, ради чего делаются подобные заявления. Мне кажется, что кто-то играет на повышение, кто-то играет на понижение, как только что говорил наш слушатель. Но, в общем и целом я не отказываюсь от мысли, что 20 лет назад нам говорили: как же, это новые эффективные собственники, частные лица, которые придут с новыми инвестициями.
Сегодня об этом никто не говорит. Сегодня говорят о том, что надо закрыть дыру в бюджете. Дыру в бюджете, которая получилась в результате того, что правительство не захотело затягивать пояса. Это моё личное мнение.
Добрый день, слушаю Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Дмитрий, Москва. Во-первых, они хотят устроить приватизацию. В то же время то, как бюджет исполняется, и найденный в конце года триллион, говорят о том, что будет ещё три. Они даже не успеют их расписать. Даже с точки зрения управления деньгами, их просто надо было потратить, эти траты были заложены. Они и этого не успевают делать.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Дмитрий, спасибо большое за Ваш звонок. Я не хотел бы, чтобы Вы это говорили никому, кроме нашей радиостанции и этой программы. Потому что Вы указываете этим господам, над чем им работать сегодня. Не над тем, чтобы им экономику двигать, а над тем, чтобы более эффективно расписывать те деньги, которые они получат в ходе приватизации.
Правительство категорически не хочет затягивать пояса. Взамен предлагает продать что-нибудь ненужное, чтобы повеселиться подольше. А чем будет заниматься через год, мне сказать сложно. Потому что в этом году, возможно, уже много чего успеют продать, а много из тех лакомых государственных активов, о которых идёт речь, приватизации не подлежат.
Например, как Сбербанк. Где 50% плюс одна акция в собственности пусть не государства, но Центробанка. Аэрофлот – 51,17%. 1,17% продать можно, но это мёртвому припарка. Плюс ко всему, непонятно откуда придут деньги. Господин Костин, руководитель «ВТБ», заявил о том, что возможно в приватизации будут участвовать иностранные инвесторы. Но я предполагаю, что приватизация в любом случае будет проводиться если не под лупой, то под очень пристальным присмотром.
И ещё один вопрос, который меня сильно тревожит в этой истории. Чем у нас занимается Росимущество? Там же несколько тысяч АО с госучастием. Они очень часто убыточные. Видимо, они не дают той доли пиара, на которую рассчитывают в Росимуществе. Может быть, я не прав.
Добрый день, слушаю Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Андрей Вячеславович. Я по поводу вопроса о приватизации. Во-первых, я не согласен с этой приватизацией, потому что она будет сделана за счёт денег Пенсионного фонда Российской Федерации. Например, РЖД приватизируют. РЖД залезло в Пенсионный фонд и хочет выплатить компенсацию уволенным сотрудникам из пенсионного фонда.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Скажите, пожалуйста, откуда у Вас информация о том, что Пенсионный фонд России участвует в приватизации? Пенсионный фонд – по сути, государственная организация. То есть получается, что из одного кармана в другой?
СЛУШАТЕЛЬ: Получается, что правительство незаконно влезает в Пенсионный фонд.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это государственные деньги, тогда в чём смысл приватизации РЖД тогда? Если деньги берутся из одного государственного кармана и перекладываются в другой государственный карман.
СЛУШАТЕЛЬ: Если они перекладываются из одного государственного кармана в другой, то они оставляют будущие поколения без пенсии.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо Вам большое. Вы меня слушайте иногда. Мы же говорим о приватизации, то есть разгосударствлении собственности.
Если кто-то поддерживает приватизацию, видит в ней смысл, видит необходимость приватизировать активы, позвоните. Мы сейчас будем говорить о том, что у нас безобразнейшее государственное управление, и, наверное, будем в чём-то правы. Но ещё раз повторю, политике не место в экономической аудитории. Давайте поговорим о том, что, может быть, эта приватизация нужна.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Никита. Почему правительство не отвечает? При Ельцине всех увольняли – замов, председателей.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не буду тратить время, извините. Я задал конкретный вопрос. Позвоните, пожалуйста, те, кто считает, что приватизация нам нужна.
СЛУШАТЕЛЬ: Против приватизации однозначно.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ: Я за, потому что в бюджете нет денег. Чтобы не выключать бюджетный станок, надо привлечь другие инвестиции, частные.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Куда?
СЛУШАТЕЛЬ: В бизнес, в «Роснефть», которые сейчас будут продавать.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так у «Роснефти» всё неплохо, очень даже.
СЛУШАТЕЛЬ: Правильно, у них-то неплохо, а в бюджете нет денег.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А деньги «Роснефти» не достанутся, деньги достанутся бюджету.
СЛУШАТЕЛЬ: Бюджету, правильно.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы их в этом году потратим. А в следующем году, когда ситуация вряд ли изменится в лучшую сторону?
СЛУШАТЕЛЬ: Может, Улюкаев ждёт подъёма цен на нефть.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так Вы же за приватизацию. 69% акций «Роснефти» сегодня у государства, а будет 50%. На 19% меньше будет поступать дивидендов. Просто потому, что значительная часть дивидендов будет уходить новому собственнику.
СЛУШАТЕЛЬ: Дивиденды получают собственники, а налоги новый собственник всё равно будет платить.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я про дивиденды. Сегодня государство получает 70% от всех дивидендов «Роснефти». Со следующего года, к примеру, оно будет получать не 70%, а 50%. В чём смысл приватизации?
СЛУШАТЕЛЬ: Смысл приватизации в том, чтобы сейчас решить краткосрочную задачу пополнить бюджет. Это военные, учителя, бюджетники. У нас и на оборону заложено гораздо больше.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: С этим проблема?
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, проблема.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А то, что неснижаемые и неурезаемые социальные обязательства, о чём много раз говорилось?
СЛУШАТЕЛЬ: Это говорится. А сейчас они хотят ещё ввести налог. Ввести пенсионные выплаты с предприятий, с работодателей.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы не с начала нас слушали. Но в любом случае, спасибо. Мы говорили об этой проблеме в первом часе.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, я за приватизацию, но только частично. Я за приватизацию тех активов, которые убыточные, которые по факту являются бременем. Я категорически против таких активов как «Роснефть».
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я о том же. Я тоже не знаю, зачем её продавать. Может быть, я что-то не то говорю.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, я за приватизацию. Потому что я так понимаю, что изначально под приватизацией подразумевалось справедливое распределение всего народного хозяйства Советского Союза между его гражданами.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да, что из этого получилось, мы все знаем. А сегодня Вы почему за?
СЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что оказывается, не всё народное хозяйство было приватизировано.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы знаете, там много что осталось. Это абсолютно правильно, но мы говорим не о прошлой приватизации, а о нынешней.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я тоже за приватизацию. Мне просто интересно посмотреть, что будет в нашей стране, когда распродадут всё госимущество.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: То есть Вы – экспериментатор, Вы думаете проверить опытным путём, что будет.
СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу посмотреть, как власти будут выкручиваться потом.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: А власти не будут выкручиваться. Они просто сменятся и уйдут. Улюкаев скажет: «Извините, не справилась я, я пошла».
СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, Улюкаевым дело не закончится. Я думаю, что все снимутся и уйдут.
Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо Вам большое за Ваше мнение. Мне кажется, что есть один человек, который по определению не может уйти в сторону. Его зовут президент Российской Федерации. Почему? Потому что он избирался на фиксированный срок, ему за всё и отвечать. Но это моё личное мнение.
А что касается Улюкаевых и прочих Дворковичей, они встанут, напишут заявление и испарятся, это абсолютно нормально. «Не получилось, но мы же выполнили локальную задачу, Владимир Владимирович, мы свели бюджет с относительно небольшим дефицитом. Вы должны нас за это погладить по головке».
Мы сегодня всю дорогу говорим о том, что если мы вырулим на хотя бы признаки справедливости, значит, мы уже на правильном пути. Но начинать нужно, конечно, с того, чтобы объяснить людям, как так получилось, что то, что мы общинно создавали на протяжении поколений и веков, оказалось вдруг у кого-то в частных руках. Я уже не говорю о природных ресурсах. Они-то каким макаром?
Что-то было сделано для того, чтобы их найти. Нет, их нашли наши предки. А пользуются единицы. Это всё – разговор о справедливости, разговор о нашей национальной идее. Мы будем говорить об этом дальше. А пока «Воскресная школа экономики» заканчивается. Услышимся через неделю.
Источник: rusnovosti.ru
Комментарии